Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII

Шервард вдруг заметил, как заблестели глаза брата. Тробб, спохватившись, отвернулся, но было уже поздно. Он смущённо засмеялся, и Шервард вторил ему. Эта поездка внезапно обернулась совсем не так, как он ожидал. Вместо мордобоя они неожиданно сблизились с Троббом так, как этого не бывало с раннего детства.

— Расскажи мне о ней! — попросил брат, чтобы скрыть смущение.

Шерварда не нужно было долго уговаривать — он так соскучился по Динди, что мог бы говорить о ней даже с собственными оленями. Конечно, он опускал кое-какие подробности, но в целом рассказал множество забавных случаев, начиная с необычной истории их знакомства.

Так они проболтали всю дорогу до Реввиала, которая, к сожалению, в этот раз оказалась чересчур короткой.

Глава 41. Враноок

Конечно же, наивно было бы ожидать, что после одного душевного разговора Тробб совершенно преобразится, бросит пить брагу и станет душой компании. Также, как наивно было надеяться, что летнее солнце исцелит и поставит на ноги отца. Разумеется, не случилось ни того, ни другого. Тробб был слишком уж Троббом, чтобы перемениться в один момент, а отец… Отец был болен неизлечимо и безнадёжно, и помочь ему теперь могла лишь смерть.

И всё же позитивные подвижки были налицо. Они вернулись из Реввиала, привезя всё, что было нужно — зерно, муку, мясо, жир, соль… Много продуктов, которых должно было хватить на какое-то время. Впрочем, Шервард не жадничал — он понимал, что в любой момент может приехать ещё, а потому брал лишь столько, чтобы в достатке и изобилии провести ближайшие пару недель. Да, он всё ещё никак не мог отделаться от привычки шеварцев делить время неделями, и, собственно говоря, не видел причин — зачем бы ему отказываться от столь удобного способа измерения времени.

Ярл Желтопуз поначалу сконфузился, поскольку он, признаться, подзабыл о семействе Шерварда, занятый множество дел, связанных с подготовкой к походу, а потому был вдвойне рад, когда узнал, что всё-таки успел дать соответствующие указания, и что определённая помощь действительно была оказана. С ещё большим удовольствием он услыхал о готовящейся помолвке одного из своих дружинников с Генейрой, и обещал лично присутствовать на свадьбе, если позволят дела.

В общем, Шервард остался весьма доволен встречей с ярлом, и особенно материальным подтверждением его нового статуса, которое заняло почти всю повозку. В былые времена, когда он был лишь охотником и продавцом отцовских мазанок, ему никогда не приходилось возвращаться из города так богато нагруженным. И это больше всяких слов говорило сейчас о том, каким большим человеком он стал.

Вернувшись, Шервард встретил в доме будущего жениха Генейры, который едва ли не каждый день теперь старался хоть ненадолго навестить свою юную невесту. Он тут же объявил им обоим, что ждёт самого скорейшего их обручения перед лицом Великой Матери, чтобы начать уже подготовку к свадьбе, не забыв упомянуть, что на ней стоит ждать ярла Желтопуза.

Это наполнило ещё недавно унылую рыбацкую лачугу радостью и шумом. Все домочадцы, включая расслабленного отца, вдруг стали вести себя так, будто бы свадьба уже завтра. Началось беспорядочная, но очень приятная глазу беготня, каждый бросался делать что-то совершенно бессмысленное, но, как ему казалось, чрезвычайно важное и своевременное. А главное — к этой шумихе неожиданно для всех присоединился Тробб, немало удивив и порадовав остальных обитателей дома.

Через некоторое время, когда первые восторги поутихли и разум стал брать контроль над эмоциями, все как-то вдруг успокоились и принялись наконец за то, с чего следовало бы начать — планирование. Здесь, конечно, главным образом говорили женщины, а мужчинам оставалось лишь помалкивать да посмеиваться над Тибьеном, которому, похоже, предстояли нелёгкие деньки.

Свадебные приготовления, разумеется, скрасили быт, а изобилие продуктов значительно улучшило его, однако же Шервард не собирался сидеть без дела, прикрываясь от работы наручем. Море наконец успокоилось достаточно, чтобы привычные островитяне вновь вернулись к рыбной ловле, однако он не собирался присоединяться к Троббу. Шервард не то чтобы не любил море — скорее, он просто недостаточно доверял ему. А потому решил, что для него будет лучше возобновить свои охотничьи вылазки.

В Реввиале он приобрёл десяток отличных стрел с коваными наконечниками явно шеварской работы, и теперь хотел испробовать их на настоящей добыче. Если кабаны и лоси вернулись в эти края — он обязательно раздобудет хотя бы одного! Впрочем, кроме разве что охотничьего азарта, у него не было других причин выискивать матёрых зверей — их мясо было вонючим и жёстким, словно Троббовы ботинки. Быть может, раньше это не особенно смутило бы юного охотника, но — увы! — пребывание в Шеваре сказалось на его гастрономических представлениях явно не лучшим образом.