Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII

Барон Ворлад томно сидел в кресле, разморённый довольно жаркой погодой и скукой. Несвежая сорочка была распахнута на волосатой груди и облегала весьма заметный живот. Барон был явно не в лучшей своей форме — возраст и провинциальная жизнь понемногу доконали его. Было видно, что золотые его годы уже позади, и от былого столичного франта остались лишь отдалённые напоминания.

— Барон, вас срочно вызывают в город, — вежливо поздоровавшись, объявил Брум.

— Зачем это? — Ворлад нехотя всплыл из своей созерцательной лени. — И почему через тебя, а не через посыльного?..

— Я был сейчас в городе, — принялся объяснять Брум. — Точнее, я хотел туда попасть, но не смог, потому что ворота были закрыты.

— Ворота закрыты? — удивление быстро прогнало выражение брюзгливой скуки, как жаркое солнце выжигает плесень. — Что-то случилось?

— Я не знаю. Стражники не стали мне ничего объяснять, — барон при этих словах надменно хмыкнул, мол, «ещё бы!». — Но один из них узнал меня и просил передать, что вас ждут в городе.

— И всё же это чересчур странно… — пробормотал барон, однако же вскочил с кресла с энергией, которую ещё минуту назад невозможно было заподозрить в этом рыхлом теле. — Что-то явно случилось, но почему нет гонца из легиона?.. И для чего потребовалось закрывать город?.. Решительно, что-то случилось!

Брум старался сохранять туповато-рассеянный вид, тактично отвернувшись, потому что Ворлад, не стесняясь, принялся стаскивать с себя одежду, чтобы переодеться во что-то подобающее.

— Можно поехать с вами? — вдруг спросил он, сообразив, что вообще-то нет ни одной причины для этого, а потому ему оставалось надеяться лишь на то, что барон, с которым они как будто бы даже сдружились, возьмёт его с собой, как прежде брал в лагерь.

— Даже не знаю, дружок, — Ворлад уже облачался в военный камзол. — Что-то странное там происходит. Будешь ли ты там к месту?..

— Не думаю, что там что-то серьёзное, — возразил Брум. — Стражи было мало, они не выглядели встревоженными. Да и сам город, если не считать ворот, выглядел вполне обычно.

— Ладно, поехали, — подумав, кивнул барон. — Думаю, ты прав. Если бы случилось что-то действительно интересное, за мной отправили бы посыльного из легиона.

Вот сейчас, одетый в камзол, причёсанный и слегка взволнованный, барон Ворлад вновь выглядел почти как прежде — внушительно и даже щегольски. Он окинул взглядом комнату, что-то ища. Затем, вспомнив, заглянул в один из шкафов и вынул оттуда шпагу.

— На всякий случай, — подмигнул он Бруму, подпоясываясь.

Тот лишь кивнул в ответ. Признаться, втайне он рассчитывал, что барон поедет безоружным.

Они вышли во двор. Брум уже подошёл к повозке, когда увидал Динди. Та сидела на небольшой скамейке рядом с крыльцом их флигеля, словно бы задумчиво расчёсывая кудряшки Риззель. Для барона Ворлада её лицо было таким же, как и всегда — тупым, застывшим и лишённым любого намёка на мысль, но Брум ясно видел, что сестра расстроена. Он готов был побиться об заклад, что она обо всём догадалась. Всё-таки они чувствовали друг друга так, как никто другой.

Динди мурлыкала под нос как будто бы какую-то песенку, а на самом деле — набор атональных звуков. Риззель нравились мамины песенки — они успокаивали девочку. Сейчас, завидев брата, Динди уставилась на него своим немигающим взглядом, а её губы искривились будто в подобии горькой улыбки.

Чувствуя, как разрывается его сердце, Брум быстрым шагом подошёл к двум самым дорогим для него людям на целом свете. Он крепко обнял сестру, поцеловав её в макушку. Затем он подхватил на руки рассмеявшуюся Риззель и сжал в объятиях.

— Я скоро вернусь, — срывающимся голосом произнёс он и, опустив племянницу обратно, быстро зашагал к повозке.

Он постарался не замечать удивлённого и насмешливого взгляда барона, который, разумеется, ничего не понял в увиденной сцене. Он явно решил, что паренёк боится, и потому решил проявить великодушие:

— Оставайся-ка тут, дружок. Я поеду один.

— Я поеду с вами, — сурово возразил Бруматт, взгромождаясь в повозку.

— Как знаешь, — равнодушно пожал плечами Ворлад, взбираясь следом. — Давай, лентяй, трогай! — бросил он вознице, пытаясь поудобнее устроиться в возке.

***

Практически на протяжении всего пути до Тавера они ехали молча. Ворлад лишь вначале задал несколько вопросов относительно того, что Брум видел, будучи у городских ворот, и затем, поняв, что тот ничего не знает и не видел ничего необычного, потерял интерес и к беседе, и к самому собеседнику.

Брум же в конце концов тоже задумался, пытаясь предугадать сцену ареста барона. Окажет ли он сопротивление, поймёт ли вообще, что происходит? Постепенно мысли юноши перешли несколько к другим материям. Он стал представлять, что сам лично помогает городским стражникам справиться со взбрыкнувшим кидуанцем. Он представлял, как бросается на него, выбивая шпагу из рук, как опрокидывает грузноватого нахала на землю.