Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII

Однако же это ни в малейшей степени не стало аргументом для одобрения свадьбы с дочерью торговца. На сей раз барон Ворлад уделил этому больше строк, нежели в предыдущем письме. Он полагал, что хитрая простолюдинка просто пользуется доверчивостью юного обормота (отчего-то отец использовал именно это странное выражение), и что вместо любви здесь — один голый расчёт. Как мы знаем, в этом конкретном случае барон действительно оказался прав, но, возможно, это ровным счётом ничего не говорило о его прозорливости, а только лишь подтверждало поговорку о том, что каждый думает в меру собственной испорченности.

Линд оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, вокруг него постоянно вились будущие родственники, и в особенности отец Кимми, да и сама она вовсю использовала свои чары, чтобы сделать молодого лейтенанта податливее. С другой же — фигура отца, что довлела над ним мрачной тенью на горизонте. Вообще до сих пор юноша не имел возможности наблюдать отцовский гнев во всей его полноте. Ни в истории с побегом, ни в истории с Динди барон не проявлял излишней строгости. Кто знает, может и на этот раз всё ограничится лишь его грозными посулами? Однако проверять это не очень-то хотелось, учитывая, что речь шла о каком-никаком наследстве.

И всё же, как бы ни страшил Линда отец — его не было поблизости. В отличие от Кимми и её семейства. У них как раз было вполне достаточно времени, чтобы вселить в гвардейца побольше уверенности. И в конце концов Линду начало казаться, что он действительно готов бросить вызов отцу.

Начал он с того, что дал своё твёрдое обещание будущему тестю, что свадьба непременно состоится не позднее будущей осени. Эту задержку он объяснял, впрочем, не назревающим конфликтом с отцом, а необходимостью подготовки к столь значимому событию. Жалование лейтенанта городской стражи было неплохим, да и мошна отца Кимми, даже несмотря на некоторый ущерб, понесённый в ходе Белой Смуты, была полнёхонька. Однако же для того, чтобы сыграть ту свадьбу, что любила описывать Кимми, требовалось действительно много денег. Девушка, даром что была простолюдинкой, похоже, видела себя уже едва ли не представительницей высшего света столицы.

Таким образом, Линд выиграл для себя немного времени, но, говоря откровенно, ума не мог приложить — как ему теперь правильно этим временем распорядиться. Ехать в имение к барону, чтобы в личном разговоре вымолить его отцовское благословение, юноша не мог из-за службы. Точнее, он, вероятно, вполне сумел бы выправить себе две-три недели отпуска, чего могло бы хватить на поездку туда-обратно, но Линд боялся столкнуться с проблемой лицом к лицу. Увы, в данном случае он выбрал несколько странную выжидательную позицию, словно надеялся на какое-то чудо, которое разрешит всё само собой, без его участия.

Впрочем, Кимми с семейством делали всё, чтобы укрепить его дух, и это, как мы знаем, принесло свои плоды. В конце концов Линд решил просто «не замечать» недовольства отца точно так же, как он прошлым летом решил не замечать существования дочери. Он не стал ничего сообщать барону Ворладу — тот всё равно ни за что не приехал бы на подобную свадьбу, так к чему злить его лишний раз? Кто знает — может так случиться, что отец и до конца жизни не узнает о том, что его отпрыск женат!

Кроме того, Линду уже исполнился двадцать один год, так что теперь отец при всём желании не мог повлиять на его решения иначе, чем собственным авторитетом. Молодой человек с полным правом мог жениться и вообще делать всё, что ему вздумается.

Таким образом, Линд уже вполне серьёзно начал готовиться к предстоящей свадьбе, что, впрочем, оказалось делом совсем не обременительным. Точнее, конкретно от него требовались лишь деньги и формальное одобрение того, что успевала нафантазировать себе Кимми. Однако это не слишком-то огорчало юношу — как и всех молодых женихов, его пугала необходимость заниматься планированием свадьбы, и он охотно делегировал эту обязанность своей невесте.

Кроме явных успехов в личной жизни он вполне преуспел и в карьере. Молодой лейтенант (самый молодой лейтенант городской стражи Кидуи) был на весьма хорошем счету у начальства, и дело тут было не только в его голубых кровях. Он действительно был хорош в этом, что признавали даже самые придирчивые из критиков — его собственные подчинённые. Похоже, что за минувший год они даже подзабыли самого Логанда.

К слову о Логанде. Вопреки надежде Линда, он так и не объявился ни минувшей осенью, ни зимой. Никто не видел бывшего лейтенанта с тех самых пор, как он покинул Кидую в прошлом году, и никто не имел ни малейшей весточки о нём — хотя бы даже простой сплетни. К сожалению, Логанд Свард словно сгинул на бескрайних просторах империи, и, признаться, уверенность Линда в том, что он ещё увидит приятеля однажды, заметно пошатнулась.