Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII

Юноша выдохнул, несколько раз повторил про себя простую фразу — одну из первых, разученных им, а затем направился к столу. Парень, сидевший там, поднял глаза и, похоже, узнал его. Он, вроде бы, даже испугался — должно быть, решил, что злобный варвар-келлиец сейчас нападёт из-за той выходки с драккаром. Пролепетал что-то — в шуме таверны Шервард не сумел точно услыхать слова.

— Здравствуйте, — старательно выговорил северянин, пытаясь, чтобы голос звучал максимально дружелюбно. — Я хочу знакомиться. Я — Шервард.

Глава 18. Снова Линд

Пришла пора признать, что Кидуа не нравилась Линду. Конечно, поначалу этот город, величайший во всём мире, не мог не очаровать провинциального юношу и не вскружить ему голову. Какое-то время он пребывал в постоянной эйфории. Казалось невозможным поверить, что теперь, стоит ему ступить за порог — и он попадёт в огромный шумный мир, в котором есть всё прямо здесь и сейчас.

Это было почти всемогущество — у его ног были лучшие таверны, лавки, улицы и площади. Он мог идти куда вздумается в любое время дня и ночи. Любое желание, едва родившись в его голове, могло быть исполнено этим городом в одно мгновение.

Пожалуй, если бы он прибыл сюда жить разбитной жизнью молодого гуляки — они стали бы с Кидуей лучшими друзьями. Распутная, вечно хмельная столица великой империи любила таких яркой и фальшивой любовью куртизанки, она дозволяла всё, на что хватало их развращённой фантазии. Но Линд Ворлад, как ни старался он напустить на себя невозмутимый вид прожжённого горожанина, глубоко в душе так и остался деревенским мальчишкой, дичившимся людей.

Кроме того, его новая служба не слишком-то располагала к привольной жизни. Линд подозревал, что его новые товарищи так до конца и не смирились с тем, с какой бесцеремонностью он влез в их тесную компанию, мгновенно получив сержантские нашивки, ради которых парни попроще годами выполняли самую чёрную работу. Возможно, именно поэтому лейтенант Свард, нимало не стесняясь, заваливал его дежурствами, вахтами и прочими прелестями жизни городского стражника.

Они быстро стали друзьями — по крайней мере, так определял для себя эти отношения сам Линд. Логанд же балансировал на самой границе — едва лишь ему начинало казаться, что они сближаются, он тут же удваивал порцию саркастических насмешек. Складывалось ощущение, что у лейтенанта есть некая незримая граница, перешагнуть которую не дозволено никому.

И всё же вне служебных отношений они приятельствовали, проводя вместе довольно много времени. У Линда в Кидуе не было друзей, и потому он тянулся к более старшему и опытному товарищу, к тому же, пользующемуся большим авторитетом. Когда оба они были свободны от смен, то обычно проводили время в «Свиных ушах» — любимом трактирчике Логанда.

Линд даже квартиру снял неподалёку от жилища приятеля — три минуты быстрым шагом, и он уже был в холостяцкой берлоге своего лейтенанта. Впрочем, тот неохотно впускал к себе гостей, да и сам не злоупотреблял гостеприимством товарищей. Удивительно — Логанд был весёлым балагуром, душой компании и всеобщим любимцем, однако у Линда всё чаще складывалось впечатление, что на самом деле он тяготится людьми. Иногда Логанд, словно рак, на день, а то и два забивался в своё жилище, строго запрещая хозяйке, у которой снимал квартиру, впускать кого бы то ни было. Ну а когда он всё же оказывался в компании, то предпочитал делать это на нейтральной территории вроде «Свиных ушей».

И всё же, несмотря на подобные странности, Линду очень нравилась компания Логанда. А может даже наоборот — странности эти лишь добавляли интереса к этому необыкновенному человеку. Казалось, он — весь целиком на поверхности, словно неглубокий деревенский пруд. Но не стоило обманываться этой простотой — похоже, что в этом пруду были такие лагуны и заводи, достать до дна в которых не смог бы и опытный ныряльщик.

Главное, что Логанд не выставлял свою странность напоказ, не бравировал ею и не пытался выглядеть в глазах окружающих более интересным. Наоборот — он всячески скрывал это, стараясь не выходить из образа рубахи-парня. Было очевидно, что в его жизни произошло что-то, надломившее его душу, и Линд отдал бы руку за возможность узнать — что именно. Но лейтенант оберегал своё прошлое ещё тщательнее, чем собственное жилище.

Что же касается самого Линда и его службы в городской страже, то у него на сей счёт были довольно смешанные чувства. С одной стороны, было что-то романтичное в том, чтобы быть стражником. Это, несомненно, была мужская профессия, что немаловажно, когда тебе едва исполнилось восемнадцать. Кроме того, очевидна была польза подобной службы для общества в сравнении с военной. Кидуа в определённом смысле оказалась довольно грязным городом, и Линду нравилось думать, что он делает его чуть чище.