Великий Сибирский Ледяной поход

При создавшейся политической обстановке не только нельзя было рассчитывать на достаточные пополнения частей армии, но сплошь и рядом приходилось от них отказываться или просеивать и тот немногочисленный контингент распропагандированных пополнений, что попадал в измотанные и поредевшие части. Случаи одиночных перебежек и переходов целых наших рот и батальонов к красным все учащались, внося ослабление и деморализацию в войска. Приближалась зима с ее сибирскими трескучими морозами и невзгодами. Снабжение частей продовольствием, амуницией и вооружением с каждым днем становилось затруднительнее, так как транспорт пришел в расстройство, да к тому же он почти всецело находился в иноземных руках братушек чехов и других союзников, безобразному и своевольному хозяйничанию коих на сибирских железных дорогах не было предела. Достаточно было какому-нибудь паршивенькому чешскому комендантику маленькой станции не дать паровоза к поезду – и состав простаивал на станциях сутками, хотя бы и имел груз особой важности, такой, как огнестрельные припасы, медикаменты и прочее.

Неуспехи наши на реке Тоболе решили участь города Омска – резиденции Верховного Правителя и Временного правительства. Эвакуация правительственных и тыловых учреждений из Омска, предпринятая, кажется, еще в конце сентября, шла полным ходом, чем окончательно нарушила движение по Сибирской железной дороге.

Части 1-й Сибирской армии генерал-лейтенанта Пепеляева к означенному времени (сентябрь, октябрь) занимали на Ялуторовском направлении район: город Ишим, ст. Голышманово, Тюмень Омской железной дороги и от нее к северу, почти до Тобольска. В начале ноября распоряжением Ставки 1-я Сибирская армия была сменена соседними частями и, кажется, свежепополненным корпусом генерала Каппе-ля и оттянута в район Средней Сибири для переформирования и пополнения. Полки после долгих мытарств и потери драгоценного времени из-за перегруженности Сибирской железной дороги эвакуацией прибыли в свои родные города.

Штаб 1-й Сибирской стрелковой дивизии (генерал Мальчевский[102]), 1-й Ново-Николаевский Сибирский стрелковый полк и 2-й Барабинский Сибирский стрелковый полк – в город Новониколаевск, 4-й Енисейский Сибирский стрелковый полк и штаб 1-го Средне-Сибирского корпуса (генерал Зиневич) – в город Красноярск, 3-й Барнаульский Сибирский стрелковый полк – в город Барнаул, штаб 1-й Сибирской армии (генерал Пепеляев) и 2-й Сибирской стрелковой дивизии[103](5-й Томский Сибирский стрелковый, 6-й Мариинский, 7-й Кузнецкий и 8-й Бийский Сибирский стрелковый полки) полностью – в город Томск.

Отправив 3-й Барнаульский Сибирский стрелковый полк под командой своего помощника капитана Богославского в город Барнаул, я по распоряжению начдива 1-й Сибирской остался в городе Омске для выполнения особой, возложенной на меня, задачи.

Омск переживал свои последние дни под властью белых. Беспорядок и нервная суета царили везде и всюду. Шла спешная хаотическая эвакуация тыловых учреждений, штабов и беженцев. Станция Омск и город были забиты поездами, обозами и разношерстными частями войск, как проходящих с фронта, так и местных, наскоро формируемых (например, Морской полк). Стояла зима, но реку Иртыш еще не сковало льдом, и все мы с тревогой посматривали на западный берег реки, где скопилось невероятное количество обозов войсковых частей, в том числе и нашей 1-й Сибирской дивизии. Переправа же, за остановкой паромов-пароходов, была только одна – железнодорожный мост у станции Куломзино.

Панические слухи о предполагаемом восстании местных большевиков еще больше усиливали растерянность и неурядицу в городе. Для подавления могущих быть беспорядков наш 2-й Барабинский Сибирский стрелковый полк был временно задержан в городе Омске и стоял эшелоном на путях в районе бывшей Всероссийской выставки на юго-восточной окраине города. У командира названного полка полковника Ивакина я и приютился на время пребывания своего в городе Омске. Кстати, могу подтвердить, что из общения с полковником Ивакиным за эти дни у меня не осталось в памяти ничего такого, что могло бы дать хоть незначительный намек на ту тяжелую трагедию, что разыгралась в городе Новониколаевске спустя недели две. Я подразумеваю восстание 2-го Барабинского Сибирского стрелкового полка и смерть полковника Ивакина. Очевидно, это уже в Новониколаевске эсеры обработали полк Ивакина и толкнули его на государственное преступление.