Великий Сибирский Ледяной поход

Части Ижевской дивизии и 2-я Оренбургская казачья бригада из района деревни Кедровки прошли в Дмитриевку по заброшенной и занесенной снегом летней дороге, указанной им местными жителями. Общее положение армии несколько улучшилось, однако и при этих условиях арьергарды могли подойти к деревне Дмитриевке только к вечеру 25 декабря. Здесь пришлось сдерживать натиск красных уже по трем направлениям: по летней дороге, по главному тракту и по дороге на ст. Тайга. Общее руководство обороной и разгрузкой деревни Дмитриевки взял на себя начальник Ижевской дивизии генерал Молчанов, пробравшийся сюда к утру 25-го. Хаос в деревне к этому времени не уменьшился; все дворы, улицы и выходы из деревни были завалены брошенным имуществом, санями, орудиями и пулеметами. Избы оказались переполненными ранеными и больными, преимущественно тифозными, брошенными без призора и пищи. Для расчистки выходов из деревни пришлось часть саней сжечь. Благодаря самоотверженной работе арьергардов удалось протолкнуть на восток большую часть обозов. Однако этот успех был куплен дорогой ценой: в арьергардных боях погибли почти полностью остатки 7-й Уральской дивизии и среди них – 25-й Екатеринбургский полк, один из лучших на всем Восточном фронте; понесли тяжелые потери и другие арьергарды.

Вечером 25 декабря деревня Дмитриевка была оставлена. Отсюда прикрытие отхода армии пало исключительно на Ижевскую дивизию. Ряд принятых мер несколько ускорил движение обозов, но задача арьергарда не стала легче. Весь день 26-го в прикрытии дрались посменно 2-й стрелковый и Конный полки Ижевской дивизии; это был уже третий день марша по тайге, без сна, отдыха и пищи. Истомленные люди шли и дрались из последних сил. Свои патроны давно уже были израсходованы, пополнение их брали по дороге в брошенных санях. К ночи на 27-е арьергард подошел к котловине у поселка Успенское. К этому времени все дно котловины, напоминавшей преисподнюю, оказалось совершенно заваленным санями, орудиями, всяким имуществом и не менее чем тысячью брошенных истомленных коней. Образовалась пробка, над пробитием которой ижевцы работали несколько часов. С помощью случайно найденного керосина сожгли около трех тысяч саней; одновременно горело всякое, долго спасаемое армейское и гражданское имущество, горели замерзшие и еще теплые трупы больных, женщин и детей. С невероятным усилием и буквально чудом ижевцы вытянули из этого ада четыре орудия, остальные были брошены в общем кладбище. Все убогие хаты поселка были забиты тифозными, оставленными на милость неба и произвол красных. Сотни совершенно обессиленных коней неподвижно стояли вдоль дороги, другие, еще способные передвигаться, бродили по поселку в поисках корма и, привлекаемые светом, стучались мордами в окна хат…

Устроив из саней два завала, арьергард сумел удержать красных до полуночи, пока все способное двигаться не ушло из котловины. Всю ночь и первую половину дня 27-го арьергард вел бой, обороняя каждый поворот дороги и устраивая завалы из саней. После полудня 27-го арьергард вышел к деревне Золотая Горка. Прикрывающие части вошли в тайгу вечером 23-го и вышли из нее после полудня 27-го, пройдя, таким образом, 60-верстное расстояние за четверо суток.

* * *

Один из красных летописцев назвал Щегловскую тайгу кладбищем 3-й армии. Преследуя армию, красные, по его словам, ехали по трупам сотен павших коней и даже замерзших людей, полузанесенных снегом. Тысячи истомленных, неспособных двигаться коней были брошены вдоль дороги. У деревни Кедровки красные подобрали около десяти тысяч повозок; две саперные роты работали сутки безостановочно, чтобы очистить от них дорогу для проезда.

Страшная тайга осталась позади, и если она не оказалась в действительности кладбищем для личного состава отходивших белых армий, то, вне всякого сомнения, похоронила все надежды на будущее. Погибла почти вся материальная часть, включая артиллерию. Как выяснилось впоследствии, по южному пути прошли каким-то чудом четыре орудия 8-й артиллерийской бригады и четыре – Ижевской, вдоль железной дороги – одиннадцать орудий Воткинской дивизии. Нужно сказать, что артиллерия подошла к тайге на совершенно истомленных конях и тягостный безостановочный переход через тайгу оказался ей не по силам. Кроме того, на ухабистой, разбитой дороге не выдерживали тяжелого груза ни одни сани: даже наиболее прочные, нагруженные разобранными орудиями, разбивались вдребезги на протяжении нескольких верст. Воткинцы спасли свои орудия, распределив их между пехотными частями и вывезя их буквально на плечах людей; артиллерия 8-й дивизии шла отдельно и не могла прибегнуть к спасительной помощи пехоты.