Великий Сибирский Ледяной поход

В той обстановке, в какой пришлось впоследствии совершить марш до Забайкалья, артиллерия и пулеметы, также в большинстве брошенные в тайге, оказались бы только обременяющим грузом, но в момент выхода из тайги потеря их казалась непоправимым несчастьем: армия стала фактически почти безоружной, без всяких перспектив на быстрое восстановление ее боеспособности и даже со слабой надеждой на самое спасение ее. Вместе с тем перед участниками похода воочию встали те грозные тяготы, кои таились, быть может, на каждом шагу их к цели, пока еще никому не ведомой. Зарождались сомнения, что высшее командование сумеет эти грядущие препятствия предусмотреть и вовремя устранить. Однако в первые дни размеры катастрофы оставались еще неясными; была еще надежда, что 1-я и 3-я армии сохранили хотя бы некоторую боеспособность и что они смогут задержаться у выходов из тайги и дать столь необходимый теперь выигрыш времени. Но события последующих дней рассеяли и эти надежды.

От Щегловской тайги до Красноярска

Утром 26 декабря 8-я дивизия выступила из деревни Красный Яр в общем направлении на северо-восток, стремясь выйти поскорее из района 3-й армии и сблизиться со 2-м корпусом, связь с коим была утеряна. Хотя движение и ночлеги производились с мерами охранения, но мы оставались в спокойной уверенности, что движемся в безопасном от красных районе, под прикрытием 1-й армии, занимающей северные проходы через тайгу. Но уже на втором переходе, при выходе из деревни Камышевское, 29-й полк, шедший в конце колонны, был атакован красными, наступавшими со стороны железной дороги, и понес небольшие потери. Донесение командира полка определенно указывало на присутствие регулярных красных частей. Стало ясным, что на севере не все благополучно. Вскоре начали поступать донесения о встречающихся на пути движения группах безоружных солдат из состава 1-й армии; все они предъявляли документы об увольнении из рядов армии и заявляли, что расходятся по домам.

Несколько позднее стало известным, что 1-я армия перестала существовать. 17 декабря в городе Томске, где находился штаб 1-й армии, произошло вооруженное выступление левых групп интеллигенции и рабочих, к коим примкнула большая часть гарнизона. Подготовка к выступлению велась открыто и без всякого противодействия со стороны генерала Пепеляева, прекрасно осведомленного о существовании и планах революционных организаций. Не сделав никаких попыток подавить восстание, генерал Пепеляев выехал из Томска с конвоем и частью командного состава, не пожелавшего оставаться с мятежными частями. Самостоятельно ушел запасной батальон Ижевской дивизии, расквартированный в Томске.

Гарнизоны Мариинска и Ачинска были, по-видимому, распущены, Красноярский гарнизон тоже взбунтовался, и около генерала Пепеляева остались только его конвой и небольшая группа офицеров и верных долгу солдат, всего около 400 человек. С этим небольшим отрядом генерал Пепеляев вел наблюдение за красными, отходя вдоль железной дороги. Через несколько дней генерал Пепеляев заболел тифом и был положен в чешский санитарный поезд, а остатки его армии, всего в составе 500–600 человек, были присоединены для похода ко 2-й армии.

Прорыв красных вдоль железной дороги возбудил естественные опасения за участь 3-й армии, которая должна была, по приказу генерала Каппеля, удерживать южные выходы из тайги. Уже к полудню 27-го, когда последние части 3-й армии подходили из тайги к деревне Золотая Горка, авангарды красных находились значительно восточнее. Если бы 3-я армия попыталась выполнить приказ № 778, то уже на следующий день она оказалась бы глубоко обойденной с севера. Но, как я отметил раньше, приказ № 778 никогда не дошел до частей 3-й армии. Кроме того, измученная четырехдневным голодным и холодным маршем по тайге армия не была способна ни к какому сопротивлению. Временно командовавший армией генерал Барышников уже утром 27-го начал движение на восток, южнее железной дороги, оставив для защиты выходов из тайги Ижевскую дивизию и 2-ю Оренбургскую казачью бригаду. Ижевцы, вышедшие из тайги последними, буквально падали от изнеможения и засыпали прямо на снегу там, где их ставили для боя. Когда поздно вечером 27-го обозначилось наступление красных частей, начальник арьергарда отдал приказание об отходе.