Великий Сибирский Ледяной поход

2) Прикрытие с юга: две конные колонны – а) казачьи части под командой генерала Волкова[121]и б) 1-я Кавалерийская дивизия – следовавшие одна за другой по населенным пунктам на 20–25 верст южнее железной дороги на высоте колонны главных сил, для разведки в Минусинском направлении и прикрытия железной дороги и общего движения армии.

3) Главные силы армии в двух колоннах: правая, следовавшая по полотну железной дороги в двух группах: а) в голове 4-я Уфимская стрелковая дивизия, Уфимская кавалерийская дивизия и запасной батальон Ижевской дивизии, под общим командованием генерала Петрова и б) Уфимская группа генерала Бангерского (без 4-й дивизии), следовавшая в одном переходе за головной группой; левая колонна, под командой генерала Бордзиловского, в составе Тобольской и Южной групп и Томских военно-училищных курсов, направлявшаяся вдоль большого тракта на высоте колонны генерала Петрова, с указанием перейти реку Енисей севернее Красноярска, не заходя в город.

В особые колонны выделялись спешенная тяжелая артиллерия под командой генерал-майора Беляева[122], армейские лечебные заведения и обозы разных учреждений. Колонна генерала Беляева должна была двигаться по путям севернее большого тракта, держась на высоте колонны генерала Бордзиловского, а колонна обозов, с небольшим прикрытием, по большому тракту, за левой колонной. Предполагалось, что голова главных сил армии достигнет линии города Красноярска к вечеру 4 января и 5-го перейдет в район сосредоточения; колонна генерала Бангерского должна была подойти к тем же пунктам на сутки позднее.

Приказ генерала Войцеховского отнюдь не перечислял всех мелких частей и особенно учреждений и обозов, достигших к 1 января линии города Ачинска. Огромные обозы смешанного состава, никому не подчиненные или утерявшие связь со своими высшими соединениями, двигались самостоятельно по путям армейских колонн. Они заполняли дороги и места ночлегов, следуя и располагаясь без всякого порядка, затрудняя до крайности поддержание связи и боевой готовности строевых частей. Боеспособный элемент буквально тонул в хаосе, ими создаваемом.

Временами положение становилось настолько угрожающим, что штаб Уфимской группы вынужден был отдать приказ – принять все меры, до применения оружия включительно, чтобы не допустить посторонние обозы на путь движения группы. Приказ остался на бумаге, ибо движение на обоих путях – по полотну железной дороги и по большому тракту – сделалось стихийным и потребовалось бы расстрелять тысячи людей и лошадей, чтобы остановить эту живую лавину. И хотя генерал Войцеховский требовал в своем приказе расформирования и объединения всех мелких частей и обозов, в обстановке форсированного движения об этом нечего было и думать. Упорядочить движение и создать что-либо стройное из великого хаоса удалось лишь в малой степени.

Наиболее характерной особенностью приказа генерала Войцеховского явилось указание на полную перемену фронта. С этого момента командование видит своей главной целью движение на восток, сообразно с чем дано и наименование колонн. Главная опасность усматривалась также с востока и отчасти с юга, со стороны Минусинска. Одной из причин такой неверной оценки явились неточные данные о главном враге армии – регулярных красных частях: приказ считал их на 100 верст дальше, нежели они оказались в действительности, и поставил в арьергард беззащитные обозы, почти без прикрытия. Большую роль в этом отношении сыграло, несомненно, исчезновение 1-й армии; остатки ее к этому времени растворились в общей массе обозов, перестав исполнять даже скромную, но столь необходимую роль наблюдения за красными. Преувеличенные опасения за Минусинское направление явились следствием полной потери связи с 3-й армией. Последняя, как выяснилось позднее, шла от Щегловской тайги почти на линии арьергардов 2-й армии, в 50–60 верстах южнее железной дороги. Благодаря быстрому движению и отсутствию хороших дорог с юга на север штаб 3-й армии не смог установить связи ни с генералом Каппелем, ни с ближайшими частями 2-й армии. Вечером 2 января ядро корпусов и штаб 3-й армии находились уже почти на переход восточнее тракта Ачинск – Минусинск. Отсюда генерал Барышников пытался установить связь по телеграфу с Ачинском, но к этому времени Ачинск был уже занят авангардом Красной армии. Не имея никаких сведений о штабе генерала Каппеля и 2-й армии, генерал Барышников решил идти на сближение с ними, наметив для этого ст. Кемчуг, куда вели сравнительно хорошие дороги.

* * *