Великий Спорщик

Ко всему сказанному следует добавить еще одно соображение. Даже если преданиям теперь отведено второстепенное место и сказано, что они не дополняют, а лишь толкуют Писание, — а это шаг вперед по сравнению с советом в Тренте — этого далеко не достаточно. С богословской точки зрения, мы должны пойти еще дальше (подобно Христу) и сказать, что все внебиблейские предания подвержены ошибкам и подлежат исправлению с помощью Писания. С прагматической точки зрения довольно опасно утверждать, что предания — это церковное толкование Писания, само по себе обладающее авторитетом: ибо как нам узнать, какие предания ложны, а какие истинны? Во времена Христа существовали соперничавшие между собой школы раввинов, и, чтобы установить истину, Он всегда обращался к самому Писанию. В католической церкви тоже существовали и существуют соперничающие богословские традиции. И вот, для того чтобы отличить истину от лжи, подлинное от поддельного, Римско–католическая церковь обращается к magisteriwn (который, как предполагается в церкви, дан ей Христом), — то есть к авторитету в учении, которым наделен, прежде всего, папа римский: ведь его высказывания ex cathedra считаются непогрешимыми. Поэтому–то папа Пий IX и осмелился утверждать: «Предание — это я». По сути дела, Писание опять оказывается подчиненным преданию, и окончательным авторитетом снова становится церковь. Но мы должны настаивать на том, чтобы все было как раз наоборот, как настаивал на этом Господь Иисус, а именно: провозглашать, что высшим авторитетом в христианстве является Писание, ибо в нем — Бог, говорящий через Писание. И если предания передаются из уст в уста, открыты для добавлений и искажений и часто противоречивы, то Писание записано, навеки закреплено и всегда последовательно.

В то же самое время нам можно и нужно благодарить Бога за эти первые, пробные признания высшего авторитета Библии, которые «проклевываются» в конституции, подобно первым подснежникам, предвещающим конец холодов и начало весны. По крайней мере, теперь, наконец, у нас есть возможность вступить с католиками в разговор, обратиться от предания к Писанию. Теперь мы можем попросить их доказать нам, что их предания действительно являются вполне законными разъяснениями Писания, а не простыми добавлениями к нему, от которых можно отмахнуться или которые противоречат Писанию. Тогда они должны быть отвергнуты.

Современные течения в Протестантских церквах

О Римско–католической церкви, пожалуй, хватит. А что можно сказать о церквах, принявших учение Реформации? К сожалению, Протестантские церкви в середине XX столетия не высказываются по этому вопросу ясно и бескомпромиссно. На самом деле, мы стали свидетелями аномального явления: в то время, как Католическая церковь начинает признавать учение Реформации о высшем авторитете Писания, Протестантские церкви, по всей видимости, начинают отходить от своего исторического причала.

Например, на Консультационном совете по единению церквей, собравшем в Соединенных Штатах восемь различных протестантских деноминаций, имеющих в своем составе около двадцати четырех миллионов членов, было заявлено: «Мы не можем больше опираться на Писание как единственный источник Божественной истины, но должны оказывать большее признание удивительному богатству накопленных христианских традиций». Это запутанное утверждение способно легко ввести в заблуждение. Признавать удивительное богатство накопленных христианских традиций — это хорошо и правильно. Но для этого вовсе не нужно прекращать «опираться на Писание как единственный источник Божественной истины».

Я рад сообщить, что официальная позиция Англиканской церкви гораздо лучше. Хотя в англиканских кругах иногда говорят, что Писание, предания и разум составляют «одну нить, скрученную втрое», которая сдерживает и направляет церковь, и хотя в церкви есть те, кто считает эти три «составляющие» равными по авторитетности, тем не менее, официальные положения продолжают утверждать высший авторитет Писания, уделяя преданиям и разуму довольно важное место лишь в его толковании. Так, например, доклад, изданный в 1958 году Ламбетской конференцией и посвященный Библии, содержал в себе такое вот ободряющее высказывание: «Церковь находится не „над" Писанием, а „под" Писанием и вот в каком смысле: канонизация Библии состояла не в том, что церковь наделила авторитетом те или иные книги, а в том, что она признала их авторитет, изначально им принадлежавший. А почему? Эти книги несли в себе свидетельство апостолов о жизни, учении, смерти и воскресении Господа и апостольское толкование этих событий. А церковь должна всегда подчиняться этому апостольскому авторитету»[75].

Несколько практических выводов