Великий Сталин

«…В 2 часа ночи первыми от СТАЛИНА уехали он, БУЛГАНИН, и МАЛЕНКОВ. Около 3 часов ночи якобы уехали БЕРИЯ И ХРУЩЁВ.

После отъезда БЕРИЯ и ХРУЩЁВА, минут через 15–20, в столовую к СТАЛИНУ зашёл генерал ВЛАСИК, чтобы помочь СТАЛИНУ лечь в постель, и он увидел СТАЛИНА в обморочном состоянии лежащим на полу…»

Власик, вообще-то, в то время сидел в камере то ли на Лубянке, то ли в Лефортово, но, допустим, тут у Булганина или у Жукова произошла аберрация памяти. Для маршала Жукова и генерал был, как я понимаю, не выше ефрейтора, и хотя Власик был не простым генералом, пусть так… Но уж основную-то последовательность событий и участвующие лица Булганин перепутать мог вряд ли… И его рассказ или опровергает ряд «свидетельств» – как по части хронологии, так и по составу действующих лиц, или же сам принципиально неверен, намеренно или не намеренно:

«ВЛАСИК немедля позвал (вызвал? – С.К.) БЕРИЯ и вызвал врачей. ВЛАСИК и охрана якобы осторожно перенесли СТАЛИНА на кровать. Прибывшие врачи в присутствии БЕРИЯ, МАЛЕНКОВА и ХРУЩЁВА пытались оказать помощь СТАЛИНУ, но всё было тщетно, СТАЛИН был без сознания, и у него был установлен паралич. Несколько позже прибыли БУЛГАНИН и другие члены Президиума. Было решено установить около СТАЛИНА постоянное дежурство членов Президиума и профессуры поликлиники Кремля.

Через непродолжительное время СТАЛИН, не приходя в сознание, умер».

В рассказе Булганина – нестыковка на нестыковке. Ну, хорошо, «Власик», или там охранник Лозгачев, или охранник Рыбин, или ещё кто обнаружил Сталина в обмороке и «позвал» Берию. А как оказались на даче Маленков и Хрущёв? И что значит – «через непродолжительное время»? Сутки – это непродолжительное время? Причём из рассказа Булганина вытекает, что о части событий той ночи Булганин мог знать лишь с чужих слов. Причём выходит, что он прибыл на дачу Сталина где-то не ранее чем в начале пятого часа в воскресенье 1 марта.

Но вот генерал Докучаев в 1995 году приводит рассказ одного из тогдашних охранников Сталина полковника С.В. Гусарова… В ночь с 28 февраля на 1 марта, то есть в ночь «тайной вечери», он стоял на посту у входа в главный дом дачи и видел, как выходили примерно в 4.00 Маленков, Берия и Хрущёв. И Гусарову запомнилось, что «Маленков тогда облегчённо вздохнул»…

Напомню, что в рассказе Булганина в передаче Жукова Маленков уехал с Булганиным, причём в 2 часа ночи.

А вот в книге Николая НАДа-Добрюхи бывший лейтенант ГБ Павел Иванович Егоров из выездной охраны Сталина «готов рассказать о времени с нуля до 2 часов ночи», потому что «именно эти часы» остались-де в его памяти «навсегда».

Но не очень понятно – часы какой ночи остались у него в памяти? По словам Егорова, он стоял «в ту трагическую мартовскую ночь» на посту № 6 «как раз у окон той самой Большой столовой, где, как принято считать, и закончилась жизнь Сталина». И как раз в это время первый заместитель начальника выездной охраны «товарищ Старостин» якобы тревожился по поводу того, что свет в столовой-де горит, а там никого нет, и Старостин-де не знает, как подавать Сталину тот чай с лимоном, который ему якобы обычно носила охрана. (Полковник С.В. Гусаров, впрочем, вспоминал, что в кабинете Сталина на столике постоянно стоял электрический чайник со всем необходимым для приготовления чая, и Сталин ночью всё делал сам, чтобы не поднимать горничную.)

Но более странно и удивительно другое: ведь по свидетельству и Гусарова, и Булганина (пусть и в пересказе Жукова), и самого Хрущёва, гости Сталина начали разъезжаться ну никак не раньше 2 часов ночи. Так где стоял Егоров и что видел и чего не видел?

И как Егорова вообще понимать? Он сообщает, что сменился якобы утром 2 марта, ещё ничего не зная о переполохе на даче. И со слов Егорова получается, что «трагическая мартовская ночь» – это ночь с 1 на 2 марта.

Но ведь всё произошло вроде бы в ночь с 28 февраля на 1 марта?