Великий старец Клеопа, румынский чудотворец

Братство подошло молча, торжественно, как на похоронах. Они смотрели странно на Клеопу, который стоял перед ними в костюме блудного сына, рваном и грязном.

Отец Виссарион вышел вперед, немного подумал, затем поклонился в пояс до земли, но передумал и распростерся в земном поклоне на зеленой траве перед отцом Клеопой, который в недоумении смотрел на все это.

— Отец Клеопа, — сказал Виссарион поднявшись, — старец отошел от настоятельства, и братство избрало тебя настоятелем. Мы пришли, чтобы забрать тебя в долину.

И тогда все, как по команде, бросились на траву в земном поклоне, как это принято делать перед настоятелем, а Клеопа упал вместе с ними на колени и сказал:

— Не встану с земли, пока вы не измените своего решения. Я недостоин быть настоятелем.

Отец Виссарион снова взял слово и заговорил немного сурово и вроде как правильно:

— Знаем. Мы знаем всё, Клеопа. Но это послушание от старца. Он хочет тебя. Мы решили послушаться, чтобы не огорчать его. Кто знает, сколько ему дней осталось, и грешно огорчать его именно сейчас. Прими, за послушание. О монастыре будем мы заботиться. Оставь это. Доставим радость старцу!

На другой день отец Клеопа послал почтовую открытку отцу Паисию в скит Козанча и попросил его совета, что делать в этом тяжком испытании. А сам постился три дня и втайне молился Богу, да будет Его воля.

Через десять дней он получил от отшельника Паисия почтовую открытку со следующим ответом: «Дорогой сын, от меня, грешного, — будь как не имеющий ничего и не получивший ничего! Не радуйся, когда тебя будут ставить настоятелем, и не огорчайся, когда тебя будут снимать с настоятельства! Оказывай послушание старцу настоятелю и собору отцов и по всем полагайся на волю Божию!»

Поняв, что речь идет о наказе, отец Клеопа встал, выпрямился и сказал со всей серьезностью:

— Если это из послушания старцу, принимаю. Но не оставляйте меня, отцы, без вашей помощи.

Антоний, пораженный произошедшей неожиданностью, сказал слово нелепое, вроде как для себя, но достаточно громко:

— И он даже не диакон!

Привели его в монастырь, отправили помыться, принесли ему белье, подрясник и рясу из рухлядной, дали ботинки, в которых он и ходить не умел по-человечески, и затем повели в храм для совершения чина введения в должность. Таково было правило.

Пришел и старец в храм. Секретарь зачитал без энтузиазма решение об избрании, а старец вручил ему настоятельский жезл без единого слова, ибо он никогда не произносил речей. Затем все зашевелились, собираясь уйти, и тут новоизбранный поднял руку, прося тишины.

— Старец наш умеет говорить! — сказал кто-то смеясь.

Он действительно доказал им, что умеет говорить. Два часа говорил он из святых отцов, рассказал им, как он понимает ведение их по пути спасения, анализировал грехи «большие» и «тонкие» ума и воображения, давал им советы, читал по памяти страницу за страницей, как по книге, из святого Исаака Сирина, из Ефрема Сирина, из Иоанна Дамаскина, из Лествичника, из Максима Исповедника, из Паисиевых[31] рукописей, сказал, как думает ремонтировать сгоревшие строения, и что будет впредь сохранять распорядки, установленные старцем, и все поняли, что перед ними стоит настоящий преемник старца.

В конце все выстроились, чтобы поцеловать ему руку, первым подошел старец, а мимо настоятеля все проходили сокрушенно, с уважением и почтительностью.

Разгадка тайны была проста. Один только старец знал, что все эти пятнадцать лет, сколько он был у овец, у отца Клеопы в котомке не переводились книги, которые он тайком получал то в Нямце, то в Секу — соседних монастырях, когда приближался к ним, выходя с отарой из леса, монастырях с богатыми библиотеками, благодаря которым он за пятнадцать лет воспитал в себе настоящую богословскую культуру. Позднее он встал в один ряд с великими богословами и книжниками, которые любили его и слушали…

Старец Иоанникий говорил однажды: «Оказывайте любовь и уважение каждому человеку, потому что никогда не знаете, перед кем вам придется стоять». Но все вспомнили его слова и поверили ему только теперь.

Отец Клеопа возобновил монастырь, основал известные ныне общины и в других местах, а на его место в Сихастрии пришел Иоиль, как предсказал старец, который к тому времени преставился ко Господу.

Отец Клеопа был несколько лет настоятелем монастыря Слатина, затем снова вернулся в монастырь Сихастрия, занял простую келию и в свою очередь стал послушником молодого настоятеля, своего ученика, как некогда и сам он был учеником Иоанникия. Мирские порядки меняются, как времена года, а мудрость молодеет с каждым поколением.

Отец Клеопа заверит вас со всей искренностью, что он обычный монах, что лучше него постится Кирилл, образованнее Петроний, смиреннее Паисий, полезней для общения Каллиопий, нестяжательнее Валериан, больше любит уединение Каллиник.

Иеродиакон Макарий Тэнасе [32] Во время войны

Шел 1943 год, 1 апреля. Я пришел в скит Сихастрия с мыслью остаться в нем. Сначала я пошел к отцу настоятелю Иоанникию Морою, у которого исповедался и сказал о своем желании.