Великий старец Клеопа, румынский чудотворец

Для свидетельства о дарованиях отца Клеопы расскажу еще о нескольких из множества случаев, известных мне за те годы.

Через год после первой встречи с Батюшкой у меня появилась мысль уйти в монастырь. Я не знал, как будет лучше. В «Румынском патерике»[131] я прочел о таком происшествии с отцом Викентием Мэлэу.

Одна матушка привела к батюшке свою внучку, чтобы великий духовник благословил ее на обратный путь. Тогда батюшка сказал:

— Господь и Матерь Божия да благословят тебя, сестра, остаться в монастыре и стать монахиней!

С того часа малютка осталась в Агапии и стала хорошей монахиней.

Уповая на дар отца Клеопы, решил и я поступить подобным же образом. Вечером, когда Батюшка отослал верующих на ночлег, я остался последним, присутствовало только несколько отцов. Я стал на колени и попросил благословения на другой день отправиться домой, а Батюшка спросил меня — как он делал это обычно, чтобы скрыть свой дар, — как меня зовут и откуда я. Когда я ему ответил, он сказал мне более суровым тоном:

— Почему же ты не приходишь в монастырь?

— Я боюсь, — ответил я.

— С именем Христовым тебе страшно? Разве ты не слышишь, как поет Церковь? — и во всю мощь своего голоса, так что, наверно, было слышно во всех долинах, запел: — Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся!

Он дал мне еще несколько советов, затем осенил крестным знамением мою голову, так что я весь согрелся от макушки головы до ступней ног. Я поцеловал ему руку и ушел, скача от счастья, потому что Бог открыл мне, чего Он хочет от меня.

* * *

Поступив в монастырь, я не знал, какие книги мне читать, с чего лучше начать. Как-то после полудня мы с двадцатью отцами и братиями спускались с горы, идя в одно место сгребать сено. Мы встретились с отцом Клеопой у граба, и многие бросились к нему с вопросами. Я стоял поодаль, не дерзая спрашивать о чем-нибудь, будучи новоначальным, но думал спросить его, когда все уйдут оттуда и он останется один. Однако Батюшка вдруг обратился ко мне с обычными вопросами (как тебя зовут? откуда ты?), а потом говорит:

— И ты хочешь стать монахом?

— Да, по воле Божией и с Его помощью, — ответил я.

— А какие ты книги читал? «Патерик» читал?

— Который «Патерик»?

— «Патерик».

— Тот египетский читал, а из румынского только о самых великих отцах…

— А «Жития святых» читал?

— Только «Прологи». Я читал еще и из «Добротолюбия».

— Да ты читал книги хорошие, — сказал Батюшка, а потом сменил разговор, потому что дал ответ, который, он знал, я жду.

* * *

Летом 1995 года, насколько помню, приехало с визитом много епископов из Греции, специально чтобы встретиться с отцом Клеопой. После обычных формальностей, полагающихся при встрече архиереев, один из епископов попросил разрешения рассказать о чем-то. Говорил он так:

— Я уже был здесь семнадцать лет тому назад, чтобы получить ответ отца Клеопы на один вопрос, волновавший меня (неужели он не нашел во всей Греции отца, способного дать ему разъяснение?). Тогда я был простым монахом. Полностью разъяснив мне проблему, отец Клеопа сказал: «Ты еще придешь сюда лет через двадцать, но тогда ты будешь епископом!» Вот и исполнились слова, сказанные им столько лет назад.

* * *

Много раз, приходя для исповеди, я не находил отца Клеопы в келии. Однажды, когда у меня было небольшое искушение, я нашел отца Варсануфия Липана, который сказал мне, что Батюшка в хибарке, и передал мне епитрахиль и крест для Батюшки, чтобы он меня исповедал. Итак, я пошел в хибарку, где нашел Батюшку, и после того как я открылся ему, он объявил мне решение, которое не удовлетворяло меня, и я пребывал в сомнениях, что мне делать. Старец, своим даром уразумев это, привел меня в чувство таким образом: сложил епитрахиль, положил крест сверху и сказан мне голосом мягким, но очень твердым:

— Передай их в руки… — и сделал паузу, как если бы думал, — …отцу И.!

Я сказан, что отец И. ушел и придет поздно, а я больше не могу стоять ждать его и оставлю их тоже у отца Варсануфия. Потом спросил:

— Это нехорошо?

Он больше не ответил мне и ничего не возразил, а я ушел, удрученный тем, что хоть и спросил его, но ухожу без решения своей проблемы. Но, дойдя до келии, встречаюсь лицом к лицу прямо с отцом И. После этого я понял, что так же, как он знал о встрече с отцом И., он знает и о моем искушении, что оно разрешится, если я поступлю так, как он мне сказал. И, больше не сомневаясь, я ушел, получив двойную пользу.

* * *

За день до моего пострига, после полагающейся генеральной исповеди, отец Клеопа сказал мне:

— Завтра чтоб ты пришел и сказал мне, что тебя зовут… — и назвал обычное монашеское имя.

Действительно, при постриге я получил имя, названное Батюшкой.

На другой день после Святой Литургии и трапезы я решил пойти к нему и исполнить данное мне повеление: сказать, как меня зовут. Батюшка был один в келии, дверь была раскрыта, и я вошел без проблем. Но, к великому моему изумлению и даже ужасу, Батюшка, стоявший на ногах с голубой епитрахилью на груди, гневно закричал на меня так, каким я не видел его никогда, даже размахивая руками: