Великий торговый путь от Петербурга до Пекина

Во время приостановок торговли в 1753 году дзаргучей воспользовался случаем, чтобы обвинить русских соседей по еще двум делам, причем совсем не новым. Он выдвинул предположение о том, что своими запретами на частную торговлю несколькими ценными товарами — мехом камчатского бобра, тонко выделанной лисицы, провизией с продовольственными товарами и монетами — российские власти лишали китайских и монгольских купцов большой части торгового дохода. Он жаловался к тому же на то, что таможенные пошлины взимались в Кяхте в нарушение прямо сформулированных положений Кяхтинского договора. Этот добросовестный чиновник несколько лукавил, когда приводил оба случая якобы из лучших побуждений выяснения истины. На протяжении многих десятилетий все упомянутые предметы государственной монополии находились за пределами частной торговли на ввоз в Россию и вывоз из нее. То, что монополия тормозила полноценный рост частной торговли, бесспорно; а то, что ее условий строго придерживались в обсуждаемое нами время, конечно же не факт. Тот же самый аргумент можно привести по поводу таможенного режима в той же Кяхте, разве что после отмены внутренних таможенных пошлин и их замены дополнительным сбором на внешнюю торговлю на самом деле заметно подросли поборы на границе. В результате, как мы убедились, никакого заметного изменения в фактической продажной стоимости китайских ввезенных товаров и русских товаров, обменивавшихся на китайские, не случилось. Ну, возможно, кое-кто из отдельных русских купцов воспользовался таким предлогом для оправдания своих повышенных запрашиваемых цен. Главная проблема состояла в том, что внутренние пошлины от китайцев скрывали, а о новом дополнительном сборе им объявили.

После нескольких бесед с дзаргучеем подчиненных ему офицеров В.В. Якоби лично встретился с ним 19 ноября 1753 года в Селенгинске. На их встрече обсуждались многочисленные темы, но по большей части все-таки застарелые дела: наказание нарушителей границы; сбор пошлины в Кяхте; запреты российских властей на сбыт определенных предметов торговли; чрезмерное (по мнению дзаргучея) количество российских солдат и казаков в Кяхте; волокита, с которой сталкиваются китайские купцы в поисках российских чиновников, обязанных одобрить ассортимент товаров, предназначенных для обмена, и ночные посещения китайскими купцами жилья русских людей «с непристойными, неприличными и постыдными намерениями». Практически по всем темам В.В. Якоби заявил, что он всего лишь выполнял приказы своего начальства и дзаргучею следует доложить в Лифаньюань, чтобы оттуда связались по почте непосредственно с Сенатом, если у них созрело большое желание. Удовлетворенный выслушанными объяснениями дзаргучей распорядился восстановить торговлю на следующий же день. Хотя ни один из давно возникших и пока еще острых поводов для разногласий между этими двумя империями устранить не удалось. Из мелких разногласий местного масштаба одним стало меньше: Кяхтинскую таможню, как нам уже известно, переместили в другое место, и им дзаргучей довольствовался. Со временем российские власти отказались от государственной монополии, но конечно же не из-за официального протеста вельмож в Пекине или чинуш Маймачена. Насколько нам известно, кяхтинские чиновники могли бы с большим рвением отнестись к собственным должностным обязанностям, когда китайские купцы нуждались в их санкции на вывоз своих покупок из Кяхты, вместо того чтобы постоянно отговариваться нахождением «на ужине» или «совершением визита». Ночные похождения китайских купцов продолжались практически в прежнем духе.

Плавание по Амуру

Все разногласия, упоминавшиеся до настоящего момента, в той или иной мере относятся к категории локальных приграничных проблем. Их-то как раз следовало ожидать на линии сопряжения народов двух империй с кардинально расходящимися воззрениями на торговлю и дипломатию. Самая удивительная особенность русско-китайской пограничной торговли состояла в том, что она протекала в целом в атмосфере дружелюбия, хотя и не безмятежного; на границе преобладал настрой на поиск взаимовыгодных решений. До 1760-х годов приграничная торговля приостанавливалась в общей сложности не больше чем на шесть лет.