Великий торговый путь от Петербурга до Пекина

Предчувствия по поводу предстоящих тяжких времен были небезосновательны, а тут сибирский генерал-губернатор М.В. Долгорукий доложил в Санкт-Петербург о сосредоточении китайских войск для очередного массированного удара по позициям джунгарского контайши. Угроза такой военной подготовки для слабых и обветшалых русских фортов вдоль границы выглядела вполне очевидной: Владиславич-Рагузинский доложил, что форты Нерчинска, Удинска и Селенгинска находятся в плачевном состоянии, а поставки артиллерии и боеприпасов к ней пребывают в полном беспорядке. Мало того, что эти примитивные фортификационные сооружения слабо защищали гарнизоны не только от нападения монгольских или китайских регулярных войск, но даже и от вооруженного ополчения. Они вообще утратили способность толково противостоять воровству и прочим формам жульничества, которые практиковали купцы, организовавшие в окрестностях свои торги. Охрану границы требовалось укреплять, поэтому Савва Лукич воспользовался предоставленными ему широкими особыми полномочиями и приказал местному губернатору отремонтировать обветшалые форты. Когда средств от местных подушных податей не хватало, приходилось взывать к совести солдат, служилого люда, уголовников, а также простых жителей или просто принуждать их к выполнению ремонтных работ. В августе 1726 года Владиславич-Рагузинский наконец-то поднялся в верховья Селенги к границе, оглядел неудачное положение на местности важного форта Селенгинска и потребовал его построить заново на той же реке, но в выбранном им самим месте. Он указал новое место на «столбовой дороге», где река выглядела более полноводной. Императорским указом от 30 декабря 1726 года утверждалось требование посла, и в нем содержался приказ на использование солдат под командованием полковника И.Д. Бухгольца на фортификационных работах. Военной коллегии предписывалось им в помощь незамедлительно откомандировать на место инженера и артиллерийского офицера. На этот раз намечалось возвести капитальный форт из камня и земли; время поджимало, а обстановка не позволяла его тратить на сооружение примитивных и удручающе мелких пограничных острогов.

Владиславич-Рагузинский, не задерживаясь, проехал через Селенгинск, поднялся по реке к небольшому поселению под названием Стрелка на реке Чикой, где остановился в ожидании обоза Д. Молокова. (Он обнаружил, что этот городок тоже находился в плачевном состоянии.) Требовалось предпринять еще одно усилие, чтобы получить разрешение на выдвижение обоза его сопровождения; из Селенгинска он выслал к границе помощника — капитана Миклашевского для встречи с китайскими чиновниками, которые должны были сопроводить этого русского офицера в Пекин. Капитану поручили сообщить о скором прибытии русского посла. Владиславич-Рагузинский поспешил на очередную встречу, и в очередной раз его ждало разочарование. Первое знакомство состоялось на берегу маленькой речки Бур 25 августа. Китайцы повторили полученное ими предписание запретить проход торгового обоза в Пекин, ввиду отсутствия специального пропуска из китайской столицы. Выбора не оставалось: посольству предстояло отправиться в путь без обоза. Через неделю с небольшим Владиславич-Рагузинский во главе своего посольства из 120 человек под охраной вооруженного отряда из 1400 человек личного состава под командованием полковника И.Д. Бухгольца ступил на монгольскую территорию. Наконец-то для них начинались большие приключения.