Великий уравнитель

Можно было бы привести множество подобных примеров из разных частей света, но основной принцип ясен. В досовременных обществах очень крупные состояния достигались скорее благодаря политической власти, нежели экономической смекалке. Они отличались в основном по своей стабильности, на каковую влияли способности и желание правителей государства осуществлять деспотическое вмешательство. Крупная концентрация ресурсов на самом верху и высокое неравенство были обычным фактом, и, хотя мобильность богатства варьировала, она не имела никакого значения для тех, кто находился за пределами плутократических кругов. Как было обозначено во вступительной главе, структурные характеристики почти всех досовременных государств благоприятствовали принудительной модели концентрации дохода и богатства, со временем усиливавшей неравенство. В результате во всех этих государственных образованиях начинало царить неравенство в максимально возможной для них степени. Как я более подробно описываю в приложении к данной книге, грубый анализ 28 досовременных обществ с древнеримских времен по 1940-е годы дает среднюю норму извлечения в 77 % – показатель реализации максимального количества неравенства доходов, теоретически возможного при данном уровне среднедушевого ВВП. Исключения были редки: единственный относительно хорошо задокументированный пример – Афины классической эпохи V–IV веков до н. э., в которых прямая демократия и культура массовой военной мобилизации (описанные в главе 6) помогали сдерживать экономическое неравенство. Если можно доверять современным оценкам на основании скудных античных свидетельств, среднедушевой афинский ВВП 330-х годов до н. э. был относительно высок для досовременной экономики – возможно, в четыре-пять раз превышая минимальный уровень физиологического выживания, что сравнимо с Нидерландами XV века и Англией XVI века, – а коэффициент Джини достигал 0,38. По досовременным меркам подразумеваемая норма извлечения примерно в 49 % была исключительно скромной[111].

Но афинская аномалия продлилась недолго. В эпоху расцвета Римской империи богатейшим жителем Афин был человек с соответствующим его богатству пышным именем Луций Вибуллий Гиппарх Тиберий Клавдий Аттик Герод, утверждавший, что ведет свою родословную от прославленных политиков V века до н. э. и даже от самого Зевса. Его более близким предком был один из афинских аристократов, который приобрел римское гражданство, занял высокую публичную должность и скопил большое состояние, возможно не меньшее, чем состояния богатейших римлян. Его имя указывает на связь с римским патрицианским родом Клавдиев, из которого вышло несколько императоров.

История семьи Герода демонстрирует еще большее сходство с римским высшим классом: состояние деда Герода Аттика, Гиппарха, – по преданию, в 100 миллионов сестерциев – было конфисковано императором Домицианом, но (при довольно загадочных обстоятельствах) было позже восстановлено. Герод щедро осыпа́л деньгами греческие города и финансировал строительство общественных зданий, наиболее известное из которых – Одеон в Афинах. Если он и в самом деле владел 100 миллионами сестерциев – что по эквиваленту в два десятка раз превышает крупнейшие известные состояния классического периода, – то одного его ежегодного дохода с капитала было бы достаточно, чтобы оплатить из своего кармана все расходы Афин в 330-х годах до н. э.: военные корабли, правительственные учреждения, праздники, социальные выплаты, общественные постройки, – но, возможно, его состояние было еще больше. Заручившись поддержкой императора Антония Пия (Герод был учителем приемных сыновей и наследников императора), Герод стал первым известным греком, занявшим традиционную высшую государственную должность римского консула в 143 году н. э. Покровительство императора и неравенство сыграли свою роль.

Глава 3 Вверх и вниз

Двойные пики