Великий вождь Арис (СИ)

— Я не могу взять её с собой. Мне некуда её вести. На юге творятся страшные дела, ей лучше оставаться тут. Если б ты знал о том, что там происходит, ты и сам не захотел бы отпускать её. Тем более с таким, как я, я ведь ещё не знаю куда пойду.

— Зато я знаю, — улыбнулся Кукурнау.

— Да? Ну и куда же?

— Ты пойдешь в Лесной Край. Там тебя ждет один человек.

— Кто он? — встрепенулся Арис, — ты знаешь его имя?

— Нет. Больше я ничего не знаю, но эти вещи знаю точно: ты поможешь воронам отойти с края гибели, помиришь нас с лисами, а потом уйдешь на юг вместе с Унау и Каену и там, в Лесном краю тебя встретит человек. Это всё. Больше ничего Океан не рассказал.

— Я думаю, он ошибся, — сказал Арис. — Унау не пойдет со мной, но не будем спорить.

— Не будем. Может быть ты расскажешь о себе? Откуда ты? Что случилось с твоим народом? Мне очень хочется узнать о том, что случилось далеко на юге.

— А ты не знаешь? — делано удивился Арис. — Океан не рассказал тебе?

— Я слушаю тебя, Арис, — в ответ улыбнулся шаман, — Начинай.

— Хорошо. Мой отец, вождь племени северных кочевников…

— Погоди! — перебил его шаман едва сдерживая смех, — Повтори что ты сказал? Твой отец вождь каких кочевников⁈

Некоторое время Арис недоуменно на него смотрел, а потом усмехнулся в ответ:

— Да. Так нас звали: северные кочевники потому, что мы пришли в севера. Хотя для вас это теплый юг, да.

— Когда мы подходили к городам, они кричали: «спасайтесь, северные кочевники идут!» и это имя внушало трепет. И мы тоже стали так говорить: «Лучше сдайтесь. Мы — северные кочевники». Так мы потеряли имя.

— Мой отец был вождем этого народа, но на самом деле он был мне не отец. Он украл меня у соседского царя и растил в ненависти к нему, чтобы я убил его когда вырасту. Я узнал об этом и убил его.

— Потом я пошел чтобы увидеть своего настоящего отца, но оказалось, что моего отца уже нет и его тело занял черный колдун. Он жил на свете очень давно и был полон зла. Его заковали на веки, но мой настоящий отец заключил с ним сделку. Вот так вот древнее зло освободилось.

— Продолжай! — попросил шаман и Арис сказал:

— Этот колдун может лишать людей души и обращать их в своих слуг — лушь.

— Лушь! — выдохнул шаман. — Сны не лгали!

— Ты… знаешь о луши? — не поверил Арис.

— Конечно я знаю о луши, ведь я шаман, — сказал Кукуранау. — Когда-то давно лушь едва не заполонила весь мир. Шаманы помнят об этом. Неужели настали черные времена⁈

На полу меж ними угли переливались в такт стенам шатра, трепещущим на ветру.

— Он доберется и сюда, — тихо прошептал Арис. — Но не сразу. И потому я не возьму Унау с собой. Колдун может схватить её и она станет лушью, если пойдет со мной.

— Он пожрет все. Если… его не остановить.

— Шаманы знают, как его остановить⁈

Кукуранау покачал головой:

— Нет. Я никогда не слышал об этом колдуне и ничего о нём не знаю.

— А Океан? Ты спросишь его?

— Я спрошу. Но расскажи мне поскорее, для чего и как, ради великого Ворона, вы оказались здесь, на краю мира⁈

12

В какой-то момент часть сознания милосердно отключилась. В памяти остались только фрагменты — Редор с серебряными глазами, склонился над собственным сыном. Мара, травница, вытаскивает раненых из шатра и рвет их на части.

Он очнулся и сел в чужом, незнакомом шатре и сразу всё вспомнил. Лара была тут же. Она лежала на охапке сена с закрытыми глазами, бледная, как снег. Возле входа неподвижно застыл Бако.

Арис, из под прикрытых век, некоторое время разглядывал его, а тот, кто был недавно его правой рукой, смотрел прямо перед собой, даже веки ни разу не дрогнули на застывшем лице.

Из под рубахи, порванной и неряшливо надетой, был виден огромный шрам, перечеркивающий грудь от горла, и уходящий вниз, под ремень. Наверное этот удар и стал последним, что испытал Бако, когда ещё был его правой рукой. Арис содрогнулся, вспомнив, как темнота в комнате царя Лаодокия стекла вниз по стенам и обрела форму.

Но погодите! Бако же умер? Антор видел это через окно! Разве лушь — это мертвецы⁈ Старик-в-длинной-кофте говорил, лушь — это живые люди, у которых колдун отобрал душу.

Он не успел обдумать это, или что-то ещё, когда полог взлетел и царь Лаодокий вошел внутрь. Он остановился прямо напротив Ариса и некоторое время сверлил его взглядом. Потом повернулся и подошел к Ларе.

— Не трогай ее! — Арис не успел даже подняться на ноги, как Бако оказался рядом с ним и положил ледяную руку ему на плечо.

— На место! — рявкнул Меш не повышал голос, но Бако отступил и Арис понял, этот приказ отдан не ему. Бако вернулся на прежнее место

Отвернувшись от Лары, Меш подошел ближе и спросил:

— Зачем ты убил Наро? Я думал, он нравится тебе. Я оживил тех, кто был тебе дорог. Это всё мои дары тебе. Владей ими. Но если они тебе не нужны — можешь их всех убить.

С этими словами он положил на землю между ними золотой кинжал. Медленно подняв нож, Арис поднял голову.

— Ничего не выйдет, — усмехнулся Меш — разве она, — тут он кивнул на Лару, — не показала тебе, что магу не страшно оружие?

Арис засунул нож за пояс, продолжая пристально смотреть на колдуна.