Великий вождь Арис (СИ)

— Снова ты пришел! — пробормотал вождь сквозь зубы, и с досадой заметил, что гонец, услышал его слова, на миг поднял голову и с недоумением оглядел пустые ступени. Вождь заметил выражение его лица и слишком резко произнес слова, которые следовало передать сыну. Подумав, добавил несколько распоряжений и взмахом руки отпустил его.

Кланяясь, тот покинул шатер. Едва за ним опустился полог, как звонкий голос снова спросил:

— Зачем ты убил меня?

Вождь некоторое время смотрел на мальчика. Вот, травинка, которую он жевал, почти исчезла. И тут же появилась вновь. Вождь вздохнул:

— Пойдем, я покажу тебе, зачем, — он поднялся. — Идем.

Тут вождь вспомнил, что Серые Тени сейчас видят, как он разговаривает с пустотой, и поморщился, но потом ему стало все равно. Он спустился с помоста и поднял полог. В глаза ударили лучи солнца. Взмахом руки приказав охране оставаться на месте, вождь вышел наружу и оказался в поле, заросшем густой травой. Кроме его шатра вокруг не было больше ничего, только луговые травы, темный лес чуть поодаль, да еще на горизонте угадывались в летнем мареве силуэты большого стойбища.

Вождь пошел по траве к лесу. Мальчик, почти прозрачный в ярком свете, следовал за ним.

— Зачем ты убил меня? — раздалось за спиной, и вождь, обернувшись, увидел, что верхушки травы не склонились под его ногами и сквозь его тело можно разглядеть шатер. Он поманил мальчика:

— Идем. Сейчас я покажу тебе.

Через некоторое время они остановились возле невысокой кучи серых камней. Камни заросли мхом у земли и вождь уселся на их теплые спины.

— Зачем ты… — снова начал мальчик.

— Ты видишь эти камни? — перебил его вождь.

Мальчик все так же жевал травинку, глядя на него любопытными глазами.

— Но ты не понимаешь, что они значат. Сейчас все уже забыли об этом. А прежде каждый человек знал об этих камнях. Они означали конец наших земель. За ними начинались земли фофоров. Мы не ходили за эти камни, а фофоры не ходили на наш луг.

— Нами правили старейшины и они говорили, если мы не хотим смерти, то не должны близко подходить, к этим камням, ведь фофоры иногда караулили, спрятавшись в траве, тех, кто хотел пройти в их лес. И это было правдой — фофоры убивали нас, если мы чуть-чуть заходили за камень. И поэтому мы не ходили сюда — из страха погибнуть. Но это была только часть правды. На самом деле и наши юноши караулили у камня, не пойдет ли кто из фофоров в нашу сторону?

Вождь пожевал губами, подставляя лицо полуденному солнцу. В прежние годы у него на такой жаре пот потек бы по спине, а сейчас он мерзнет и чувствует, как от земли поднимается холод и ползет по ногам. Переждав еще один вопрос мальчика, он продолжил свой рассказ:

— Мой младший брат всегда мечтал о подвигах и больше всего хотел вырасти и стать воином. Но он был слишком мал и мы никогда не брали его с собой. Кто знает, что случилось в тот день? Может быть он решил доказать нам, что уже вырос? И потому он взял мой лук и стрелы и пошел сюда. Разве он понимал, как это опасно? В восемь лет никто не боится смерти… Его нашли поздним вечером, мертвым. Сейчас мне почти не больно, вспоминать про это. Столько лет прошло… а тогда я готов был выть от ярости. Он лежал как раз там, где сейчас стоишь ты…

Мальчик повторил:

— Зачем ты убил меня?

— Мой отец пошел к старейшинам, — продолжал вождь не отвечая ему, — но они сказали, что ничего нельзя поделать. Что брат сам виноват. Что зря он пошел к камню. Что так было всегда — возле камня фофоры убивали нас, а мы — их. И так всегда будет потому, что так должно быть. Отец смирился, а я ушел от них в ярости. И собрал таких же парней, как я, которые тоже гневались и хотели, чтоб это прекратилось… Ночью мы пробрались в стойбище фофоров и убили их. И я вернулся домой, и сказал, что больше никто не будет убивать нас у камня.

— Зачем ты убил меня?

— Старейшины не согласились со мной, — продолжал старик. — Они были стары, как я сейчас, и трусливы. Они сказали, что я не победил фофоров, а лишь только разозлил их. «Ты разорил лишь маленькое стойбище, и скоро вождь фофоров об этом узнает и придет, чтоб отомстить», сказали они. И хотели отдать меня фофорам, чтобы восстановить мир. И тогда я объявил, что они больше не старейшины, и выгнал их. А потом я выгнал и вождя. И сам стал править своим народом. Это было давно, очень давно… сейчас мой народ силен и могуч, и людей у нас больше, чем листьев в лесу, а тогда мы были слабы, и у нас было много врагов. А больше всего я боялся фофоров. Их было много. Слишком много для нас…

— Зачем ты убил…