Великий Змей

— На них надеты дорогие доспехи, — заметила Зигрид. — Их броня странным образом напоминает броню огненного самурая, который спалил Икенаву.

— Ты думаешь, что самурай был из этого замка? — спросил юноша.

— Да, — ответила гарпунщица. — Что-то случилось, он попытался сбежать. Жителям Икенавы не повезло, он умер снаружи, вместо того чтобы полечь внутри дракона прямо здесь, вместе со своими товарищами.

— Надо осмотреть их тела, — предложил Такеда.

Он подошел к первому рыцарю. Весь песок вокруг него обесцветился, словно ядовитое излучение от тела изменило его структуру. Зигрид осторожно протянула руку, чтобы поднять забрало на шлеме. Раздался скрип погнутых металлических шарниров.

— У него раздроблена вся голова, — произнес Такеда с гримасой отвращения, смотри… Шлем слишком маленького размера. У такого великана не мог быть столь маленький череп. Как будто бы…

— Как будто бы шлем уменьшился в размерах, — договорила за него девушка. — Да, именно так. Шлем сжался на его голове, расколов ее, как зажатый в тиски орех!

Она наклонилась. Такеда был прав: шлем был слишком маленьким; к тому же сталь была странным образом помята, словно шлем сдулся, как проколотый шарик.

Зигрид опустила забрало и направилась ко второму телу. И снова осмотр показал, что доспехи сжались на несчастном, превратив его в месиво.

— Доспехи уменьшились в размере груди, — отметил Такеда. — При сжатии, они сломали ребра рыцаря. Грудная клетка выглядит теперь, как мешок с раздробленными костями.

Зигрид вытерла пот, блестевший у нее на лбу, не хватало только упасть сейчас в обморок!

В небе кружили розовые вороны. Стараясь не обращать на них внимания, Зигрид нагнулась над остальными телами. На одном доспехи стали столь тяжелыми, что, словно железный гроб, придавили находившегося в них рыцаря. На другой броне были синеватые следы от огня, кожаные завязки обуглились. Под забралом виднелось почерневшее лицо, уменьшенное до размера теннисного шарика.

— Словно в топке! — проговорил Такеда. — Эта броня превратилась в печь. Она сожгла рыцаря за три секунды. Все произошло так быстро, словно его поразила молния.

Зигрид стояла бледная и краем глаза наблюдала за передвижением розовых воронов.

— Что же произошло? — спросил Такеда. — Сразу видно, что это не рыцари поубивали друг друга. Они стали жертвами надетых на них доспехов. Никогда такого не видел. Похоже, что на них обрушилось какое-то проклятие.

— Я знаю не больше твоего, — вздохнула Зигрид. — По всей очевидности, рыцари были застигнуты врасплох.

Ворон сел на шлем одного из погибших и стал стучать клювом по металлу, высекая желтые искры, запахло серой.

— Мне не нравятся эти птицы, — прошептал Такеда. — Мне кажется, что они преследуют нас.

— Мне тоже, — проговорила Зигрид. — Можно подумать, что они шпионят за нами. А если мы поймаем и раздерем их на кусочки, то увидим вместо скелета несколько поспешно связанных между собой веточек.

— Это — шпионы, — прогнусавил Такеда, скосив глаза, — но кто послал их?

Подростки постояли неподвижно еще минуту, наблюдая за птицами, которые мерно били клювом по металлу, выбивая каждый раз целый сноп искр.

Зигрид пребывала в недоумении.

«Какие законы управляют этим миром? — думала она. — Если мы хотим выжить, нам надо узнать все правила как можно быстрее».

— Пойдем отсюда, — проговорил, задыхаясь, Такеда, — вороны что-то замышляют, я уверен в этом.

— Надо осмотреть замок, — возразила Зигрид, — если мы уйдем, то ничего не сможем понять. Может быть, ответы на наши вопросы спрятаны за этими стенами.

Она выхватила гарпун, словно бросала вызов всему, но прикосновение к оружию лишь немного приободрило ее.

Такеда постоял в нерешительности, затем пошел по склону.

Замок представлял собой такое же плачевное зрелище, что и трибуны. На крепостном валу никого не было, не было охраны и у потайной двери в замок. Казалось, все сбежали, когда заколдованные доспехи стали убивать тех, кто носил их. Зигрид была встревожена. Ужасные картины мертвых рыцарей вставали у нее перед глазами.

«Хорошо представляю себе, как все это случилось, — думала она. — Начинается праздник. На арену выходит самурай. Он идет, приветствуя рукоплещущую ему публику… и вдруг он чувствует нестерпимый жар, металл доспехов начинает переливаться всеми цветами радуги, кожаные завязки начинают тлеть, кольчуга превращается в раскаленную докрасна металлическую раковину. Доспехи пылают, дымятся. Прекрасный костюм воина превращается в чугунок. Рыцарь кричит так, что разрываются голосовые связки, но никто не может помочь ему. Он падает на колени. Он не понимает, что с ним происходит, падает и умирает… Сожженный заживо, словно колдун на костре… Да, именно так все и было. Но почему это произошло?»

На разводном мосту послышались шаги Такеды. Парадный двор за крепостной стеной тоже был пуст. Зигрид заметила тела на парадной лестнице. Это были богатые горожане, затоптанные во время бегства. Вдруг она услышала всхлипывания.

— Вон там, — указал Такеда на каменного льва, стоявшего у подножия лестницы.