Великодушные враги (Право на измену)

— Женитьба не имеет ничего общего с любовью, Джонет. Во всяком случае, у нас с тобой. Мы принадлежим к разным мирам, и твой драгоценный Роберт не позволит тебе даже близко подойти к тому, в котором живу я. Я это знаю, и ты тоже знаешь. Так к чему все эти споры?

Покончив с чулками, он взялся за сапоги. Джонет почувствовала, как ее охватывают растерянность и страх. Александр и вправду намерен уйти!

— Нам не требуется его разрешение. Я уеду с тобой. Хоть сейчас, если хочешь. Ему придется смириться с нашим браком.

Ее слова заставили его остановиться.

— А ты понимаешь, что это будет означать?

— Да.

Джонет спокойно выдержала его взгляд, сама поражаясь тому, как выговариваются у нее эти слова.

— Да, — повторила она еще более решительно. — Возможно, он меня никогда не простит.

— Можешь не сомневаться, Джонет, он никогда тебя не простит. Никогда! Ты будешь отрезана от дома, от семьи, от друзей. Твое имя будет погублено. В глазах всего общества ты станешь отверженной. Женой предателя.

Александр опустил глаза и стал натягивать второй сапог.

— Я сказал, что мы принадлежим к разным мирам, Джонет. Богом клянусь, я не стану тащить тебя туда, где обитаю я! Тебе не понравится жить в сточной канаве, милая. Даже вместе со мной.

— Не смей так говорить!

Он выпрямился и холодно посмотрел на нее.

— А почему нет? Насколько я припоминаю, это твои собственные слова.

— Алекс, не надо.

Джонет была в ужасе. Он действительно собрался уходить.

— Алекс, я бы вышла за тебя в одну секунду, если бы ты только попросил. И не стала бы спрашивать разрешения у Роберта.

— Но я не просил и просить не намерен.

Несколько мгновений Александр смотрел на нее молча.

— Я сдержал слово, милая. Мы попрощались, и наше прощание было незабываемым.

Он повернулся к ней спиной и направился к двери.

Завернувшись в простыню, Джонет торопливо выбралась из постели. Все, что сказал Александр, казалось ей нелепостью, настоящим безумием. Он не мог просто так уйти!

— Зато ты просил Диану! Почему, Алекс? Почему ее, а не меня?

Он обернулся.

— Диана сама себе хозяйка вот уже много лет. Она не раз была замужем, у нее скандальная репутация, и ей на это наплевать. У нее влиятельные друзья, она так богата, что может себе позволить все, что душе угодно. К тому же она англичанка. Все только этого и ждут. Если я женюсь на ней, скажут, что мне повезло. Если бы я женился на тебе, — он помедлил, — сказали бы, что я из мести погубил невинную девушку. Таковы люди, милая.

— Мне все равно, что скажут люди… о нас обоих.

— Зато мне не все равно.

— Значит, тебя волнует не моя репутация, а твоя собственная!

Александр взялся за ручку двери.

— Алекс, ради Бога, не уходи! Мы что-нибудь придумаем!

Он оглянулся.

— Ты станешь молодой графиней Уоррелл, любовь моя. Я не могу тебе предложить столь почетного титула. Я от всего сердца желаю тебе всего хорошего, милая. Только не проси меня остаться в Шотландии, чтобы полюбоваться на твое семейное счастье.

— Это смешно, Алекс. Я не собираюсь…

Но он уже выскользнул за дверь и закрыл ее за собой.

Джонет в ярости уставилась на дверь, потом огляделась вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого. Впервые в жизни ей пришла охота швыряться вещами, чтобы разрядить злость.

И только теперь она по-настоящему все осознала. Он ушел навсегда.

Она бессильно опустилась на пол, все еще прижимая к груди простыню. Как он мог уйти? Как же он мог, если и вправду любит ее? И что это за дурацкий намек на Джона Гэлбрейта?

Джонет протянула руку за своим пеньюаром и сразу же вспомнила, как Александр его снимал, как смотрел на нее, как любил ее. Неужто он так глуп, что и в самом деле мог подумать, будто она выйдет за кого-то другого?

Она выпрямилась и, завернувшись в пеньюар, стала рассеянно поправлять сбившиеся комом простыни на постели. Наверное, Роберт поделился с ним какими-то нелепыми планами насчет ее предполагаемого брака с Джоном. Она, разумеется, не позволит этим планам осуществиться, она расскажет дяде всю правду, и плевать ей на последствия. Но Александр к тому времени уже успеет уехать! И если он пересечет границу вместе с Дианой, вряд ли ей удастся вернуть его назад.

Наклонившись, Джонет подобрала соскользнувшее ночью на пол одеяло. Под ним лежала кожаная куртка Александра.

Она вновь наклонилась и подняла ее, проводя ладонью по дубленой коже, словно его куртка была живым существом. Из глаз хлынули слезы ярости и бессилия, они текли по щекам и скатывались соленым дождем на куртку. Александр все для себя решил. И ей никак его не остановить.

Джонет очень крепко прижала куртку к груди, стараясь заглушить боль. Он верит, он в самом деле верит, что одобрение света для нее важнее счастья с ним! И не оставляет ей никакого выбора!

— Будь ты проклят, Алекс! — прошептала она, нетерпеливым жестом вытирая собственные слезы с его куртки.

Потом ее руки скользнули вовнутрь, Джонет принялась любовно гладить грубоватую ткань подкладки. И вдруг ее пальцы наткнулись на какую-то неровность. Бугорок. Она ощупала его, провела вдоль него кончиками пальцев и обнаружила потайной карман.