Великое княжество Литовское

В Речи Посполитой никто не боролся за трапезное место как можно ближе к монарху, никто не ждал объедков, протянутых венценосной рукой. Здесь личная храбрость, личные достижения были единственным критерием успеха, а король стал, можно сказать, неким символом – каким ныне являются английская королева и японский император. Правда, в отличие от последних польско-литовского монарха не уважали. Обычно на трон приглашали чужеземца. Король был игрушкой шляхты и магнатов, и потому желающих занять трон – из числа сильных личностей – находилось мало.

В императорском Риме мы не видим плеяду одаренных личностей, не терпит их и русское самодержавие. Россия победила Смуту, но ценой величайших человеческих жертв и неимоверных усилий измученного народа, а не благодаря искусству полководцев…

Теперь Москва решила воспользоваться тяжелой ситуацией соседа, чтобы вернуть обратно Смоленск – этот город, похоже, стал чем‐то вроде переходящего знамени, которое получал удачливый победитель. Летом 1613 года русские войска подошли к городу и обложили его со всех сторон. Сил взять Смоленск у осаждавших не хватало, но, с другой стороны, его защищал немногочисленный гарнизон, который в основном состоял из наемников, давно не получавших жалованье. В городе заканчивались продовольственные запасы, и падение его стало лишь вопросом времени.

Чтобы деблокировать город либо доставить в него провиант, требовались немалые силы. Их у короля не было, но не перевелись еще герои-одиночки. Один из участников Смуты времен Лжедмитрия II Александр Юзеф Лисовский вместе с оршанским старостой Александром Сапегой взялись доставить в Смоленск все необходимое для жизни. Отвлечь же русские силы от города решили хитроумным способом – совершив дерзкий рейд на территорию Московии… Роль спасителя досталась бравому военачальнику Александру Юзефу Лисовскому. Но хотя поход планировался с ведома канцлера Сапеги, в тесной координации с гетманом Ходкевичем, и цель его была отвлечь силы русских от Смоленска, Лисовский не получил ни одного солдата, ни одного злотого.

В первое время под началом Лисовского находилось всего лишь 600 человек; численность отряда менялась, но даже в лучшие времена едва ли достигала 3000 человек. Здесь была ставка на профессионализм воинов и необычайную маневренность не обремененного обозом конного соединения. Все необходимое для жизнедеятельности Лисовскому давала война.

Отряд Лисовского начал военные действия в Северской земле: захватил Карачев и пытался овладеть Брянском. Москва прекрасно знала этого противника со времен Смутного времени, и потому как на трудную войну отправила против него силы по численности на порядок большие. Командовали войсками опытные воеводы во главе с князем Дмитрием Пожарским.

Но первое сражение закончилось неудачно для русских. Сначала бешеного натиска кавалерии не выдержал Иван Пушкин, затем обратился в бегство Степан Исленьев; на поле брани остался лишь Пожарский с 600 воинами – огородившись телегами, князь ждал, пока не угаснет боевой пыл врага. Наконец Лисовский оставил в покое укрепленный лагерь русских и продолжил путь. В течение суток к Пожарскому вернулись разбежавшиеся воеводы; количество войска позволяло вступить в схватку с врагом, но… разве можно догнать молнию?

Лисовский, как пишет С. М. Соловьев, «сжег Белев; потом приступил было к Лихвину, но потерпел здесь неудачу и стал в Перемышле, откуда воевода со всеми ратными людьми выбежал в Калугу. Пожарский остановился в Лихвине; здесь, подкрепив себя казанскою ратью, погнался опять за Лисовским; тот начал по‐прежнему отступать, выжег Перемышль и пустился наспех между Вязьмою и Можайском; Пожарский отрядил против него воевод, но сам, истомленный невероятно быстрою погонею за самым неутомимым из наездников, слег от тяжкой болезни и отвезен был в Калугу». Ржев, Кашин и Углич захлопнули ворота перед этими воскресшими призраками недавней Смуты. «После этого Лисовский уже не приступал более к городам, но пробирался, как тень, между ними, опустошая все на пути: прокрался между Ярославлем и Костромою к суздальским местам, потом между Владимиром и Муромом, между Коломною и Переяславлем Рязанским, между Тулою и Серпуховом до Алексина. Несколько воевод было отпущено в погоню за Лисовским, но они бесплодно кружили из одного места в другое; только в Алексинском уезде сошелся с ним раз князь Куракин, но не мог причинить ему большого вреда и перехватить путь в Литву, куда явился наконец Лисовский после своего изумительного в военных летописях круга и надолго памятного в Московском государстве». Так кратко описывает русский историк гигантскую петлю на необъятной территории, очерченную польскими саблями. Целый год бродил по Московии неуловимый полковник.