Читаем Великое море. Человеческая история Средиземноморья (ЛП) полностью

Микенцев отличал воинственный характер. Микенцы были хорошими учениками, они погружались в существующую культуру. Классические греки рассказывали, как отцы-основатели, такие как Пелопс, прибыли в Грецию из других земель, в его случае из Анатолии, хотя предки микенцев, вероятно, находились в гористой местности на юге Балкан. Они были великими строителями укреплений. Легко обороняемые дворцы, характерные для минойского Крита, стали редкостью - единственным значимым примером является Пилос на юго-западе Пелопоннеса, и он почти наверняка обеспечивал свою защиту за счет содержания большого морского флота - "деревянных стен", как позже оракул в Дельфах опишет флот Афин. Море играло важную роль в микенской цивилизации, но также и сухопутные сражения и осады, представленные в их искусстве и еще более драматично - в массивных подпорных стенах цитаделей Микен и Тирина. Толщина стен Микен достигала семи метров, а в Тирине сквозь каменную кладку проходили узкие туннели, которые до сих пор можно посетить, и которые описывались классиками как работа циклопических гигантов. Линейные таблички B также свидетельствуют о важности для этого воинственного общества колесниц, которые были перечислены на табличках, и которые были описаны Гомером в архаических упоминаниях об исчезнувшем мире, полном бронзового оружия и шлемов из клыков кабана.5 Бронзовое оружие в большом количестве было захоронено в гробницах их великих военачальников, хотя они также были хорошо знакомы с тонкими наконечниками стрел из обсидиана, привезенными им с Мелоса и Липари.

Как называли себя микенцы - важный вопрос. Микенцы" - это современное обозначение греческой цивилизации бронзового века; в XIV веке до н. э. оно могло означать только жителя цитадели и окрестных деревень, составлявших поселение (едва ли город) Мукенай. Форма множественного числа этого названия, как и некоторых других из этого периода (например, Афинай, Афины), может отражать тот факт, что эти центры были конгломератами деревень.6 Их правители были кастой воинов, которые к XIV веку до н. э. вели очень роскошный образ жизни. Их хоронили не только с оружием, но и с золотыми и серебряными кубками, а также с изящно инкрустированными церемониальными ножами с изображением сцен охоты. Когда историки говорят о "микенской торговле", они имеют в виду торговлю тех, кто жил в пределах политической сферы этих ранних греческих военачальников, хотя никто не знает, говорили ли эти купцы и крестьяне по-гречески; многие, на самом деле, должны были быть многоязычными критянами, жившими в Кноссе и Фестосе, о которых говорится в табличках Линейного письма B. Упоминания о соседях, известных как Аххиява в хеттских архивах, и об Экуэше в египетских документах, позволяют предположить, что название Ахаивои, в классическом греческом Akhaioi, "ахейцы", использовалось если не ими самими, то, по крайней мере, сторонними наблюдателями, которые воспринимали их чрезвычайно серьезно как крупную региональную державу.7 Опираясь на торговые связи, установленные минойцами, микенские купцы поддерживали связи с богатым медью Кипром (который продолжал использовать версию линейного письма вплоть до классических времен), а также торговали на Родосе, в Милетосе на Анатолийском побережье и на сирийском побережье. Возможно, даже существовали контакты с Черным морем, если история об аргонавтах Ясона имеет под собой какую-то историческую основу. Затонувшее в тринадцатом веке судно "Гелидония" у берегов южной Турции проливает свет на торговый мир микенцев. Большая часть корабля была сметена водами, но его груз оказался слишком тяжелым, чтобы море могло сдвинуть его с места: полтонны крупных медных слитков, а также бронзовые изделия и печати, свидетельствующие о том, что корабль побывал в Сирии и на Кипре. Еще одно, чуть более древнее затонувшее судно, найденное в Улубуруне у турецкого побережья, содержало еще большее количество меди и, что интригует, одну десятую часть олова - правильная пропорция для изготовления бронзы.8

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Михаила Булгакова
Этика Михаила Булгакова

Книга Александра Зеркалова посвящена этическим установкам в творчестве Булгакова, которые рассматриваются в свете литературных, политических и бытовых реалий 1937 года, когда шла работа над последней редакцией «Мастера и Маргариты».«После гекатомб 1937 года все советские писатели, в сущности, писали один общий роман: в этическом плане их произведения неразличимо походили друг на друга. Роман Булгакова – удивительное исключение», – пишет Зеркалов. По Зеркалову, булгаковский «роман о дьяволе» – это своеобразная шарада, отгадки к которой находятся как в социальном контексте 30-х годов прошлого века, так и в литературных источниках знаменитого произведения. Поэтому значительное внимание уделено сравнительному анализу «Мастера и Маргариты» и его источников – прежде всего, «Фауста» Гете. Книга Александра Зеркалова строго научна. Обширная эрудиция позволяет автору свободно ориентироваться в исторических и теологических трудах, изданных в разных странах. В то же время книга написана доступным языком и рассчитана на широкий круг читателей.

Александр Исаакович Мирер

Публицистика / Документальное