Великое море. Человеческая история Средиземноморья (ЛП)

Революционная война и последовавшие за ней наполеоновские войны затронули все Средиземноморье. В 1793 году, вскоре после того, как революционное правительство объявило войну Великобритании, на мгновение показалось, что британский флот сможет помешать французскому флоту использовать воды Средиземного моря. По мере усиления войны между Францией и ее соседями, сопровождавшейся безжалостным подавлением тех, кто выступал против якобинских радикалов, во французских провинциях вспыхивали восстания. Жители Тулона изгнали якобинцев из власти и обратились к англичанам с просьбой спасти их город от революционных армий, наступавших на юг. Беженцы хлынули в город, а припасов не хватало. К счастью, британские корабли под командованием лорда Худа уже взяли Тулон в блокаду, что только усугубило нехватку товаров в Тулоне. 23 августа Худ согласился взять на себя управление Тулоном, если жители признают наследника престола королем Людовиком XVII. Горожане с трудом проглотили это предложение и согласились, поскольку страх перед якобинцами компенсировал отсутствие энтузиазма по отношению к монархии. В результате оккупации около половины французского флота перешло под контроль британцев. Но Худ был плохо обеспечен сухопутными войсками, и когда революционная армия под командованием Наполеона Бонапарта захватила форт в устье входа в гавань, известный как "Пти-Гибралтар" (17 декабря 1793 года), Худ понял, что положение британцев несостоятельно. Отступая, британцы уничтожили девять французских линейных кораблей, а также три фрегата и взорвали запасы древесины, от которых зависело будущее французского флота. Кроме того, они отбуксировали еще двенадцать кораблей, которые перешли в состав британского и испанского флотов.23

Это был один из самых сильных ударов по французскому флоту за все время войны с Францией, по крайней мере, не менее серьезный, чем разрушения, нанесенные при Трафальгаре. И все же потеря Тулона создала гору проблем для британцев. Каждый британский командующий в Средиземноморье навязчиво следил за Тулоном, пока Наполеон был активен.24 Британским командирам пришлось придумывать новые способы противостояния французскому флоту. Одним из решений было возвращение Минорки, которая в 1798 году была вновь занята в качестве передовой позиции вблизи южной Франции. Однако до этого появилась еще одна заманчивая возможность. В 1768 году французская корона отвоевала Корсику у генуэзцев, которые в любом случае потеряли контроль над островом в пользу националистических сил, возглавляемых красноречивым и вдохновляющим Паскуале Паоли. А затем, перед тем как Франция объявила войну Великобритании, в Ливорно распространились сообщения о том, что революционное правительство не заинтересовано в Корсике и что остров выставлен на продажу. Русские, по слухам, были не прочь профинансировать предложение генуэзского правительства о выкупе Корсики, рассматривая ее как потенциальную военно-морскую базу в западном Средиземноморье.25 Эти слухи стимулировали британский интерес к Корсике, который возрос после того, как Великобритания оказалась в состоянии войны с Францией.

Пока Тулон находился в руках англичан, Паскуале Паоли все больше и больше увлекался идеей корсиканского союза с Британией. Он понимал значение потери Тулона англичанами, отмечая: "Взятие Тулона - это удача; оно обязывает англичан освободить нас". Что Паоли переоценил, так это полезность Корсики. Этот остров не фигурировал в этой книге так часто, как Сардиния, Майорка, Крит или Кипр, просто потому, что он предлагал меньше возможностей для транссредиземноморского судоходства и меньше собственных товаров, чем другие острова. В Балагне, северной области, которая эксплуатировалась с тех пор, как попала под власть пизанцев в XII веке, имелось немного зерна, но это было общество, обращенное внутрь, изолированное, консервативное, чьи внутренние районы были труднодоступны. Поэтому неудивительно, что генуэзцы в конце концов отказались от попыток удержать остров.26 Однако англичане стали считать, что Корсика обладает неиспользованным потенциалом в качестве военно-морской базы. Аяччо мог бы со временем стать портом, способным соперничать с Ливорно, а Корсика - "империумом, который мог бы контролировать все рынки Средиземноморья и Леванта". В 1794 году Сен-Флоран в Баланье был взят штурмом англичанами, и через несколько недель корсиканский парламент проголосовал за союз с Великобританией; остров должен был стать самоуправляемым сообществом под суверенной властью короля Георга III. Корсиканцы получили собственный флаг с головой мавра рядом с королевским гербом, а также девиз: Amici e non di ventura, "Друзья и не случайности".27