Великое Нигде-1: Побег из Шуршенка (СИ)

И оказался неправ. В Великом Нигде существует порядка нескольких десятков тысяч планет, в которых золота, как на Земле гранита. Их обитатели успешно засирают свои золотые планеты и разбазаривают золото как могут. Конечно, для кого-то там “несколько десятков тысяч золотых планет” звучит внушительно, но для Великого Нигде - это жалкая горсть золотых атомов в водородном море (примерно на 80 процентов Великое Нигде состоит из водорода).

– Так здешние золотые монеты сделаны из стали с никелевым покрытием, – возразил Гербес.

– Разберусь, – отмахнулся Гумбалдун. – Главное, есть что продать, а уж кому фальшивое золото всучить всегда найдётся. Посоветуюсь со одним своим кровным другом. Он часто гоняет в Язду по шкурному вопросу. Может, наведёт на барыгу, который обменяет валюту по сходной цене.

– Тогда приступим? – предложил Жим-Жим.

– Ага! – алчно подтвердил Гумбалдун, размечтавшийся о крупном барыше.

– Я так понимаю, нам ничего не причитается? – забросил крючок не менее алчный Гербес.

– Ну… – прикинул наивный и добрый Гумбалдун, отличающийся математическими способностями, – если подсобите перетащить снарягу в Тюбик, отстегну от своей доли 30 процентов. 50 процентов отдаю Жим-Жиму за доставку. Всё по-честному.

– И на сколько потянет всё это добро?

– Не знаю, – пожал скафандровыми плечами Жим-Жим. – В Новаскоме давно этим не занимался. Пару лет назад на таком можно было поднять косарей 160. Нелегально, разумеется, через своих. Каковы расценки сейчас, без понятия.

Гербес, отличающийся математическими способностями в хорошем смысле, быстренько подсчитал.

– Конечно, поможем! – энергично воскликнул он. – Червивые друзья - наши друзья!

Гумбалдун подошёл к ближайшей из платформ, по-прежнему парящих в воздухе. Ухватившись за её краснобортие, почти без труда подтянулся и забрался на площадку. Платформа слегка просела под его весом. Гумбалдун попрыгал, забавляясь колебаниями платформы.

– Рычажки какие-то, кнопочки, огоньки, – почесал он затылок, напрыгавшись, и вернулся к более простой и насущной теме: – А за эти летающие доски можно ведь хренову тучу бабла выручить, а?

– Не знаю, – сказал Жим-Жим. – Товар специфический, на любителя. Далеко не каждый торгаш захочет с этим связываться.

– Ну к Тюбику-то можно как-нибудь прицепить?

– Как-нибудь можно. У меня два троса.

– И сколько можно прицепить платформ? Все-то хоть можно?

– Два троса - две платформы, Гум.

– Эх! Мог бы и штук шесть с собой взять. В дороге всякое может произойти.

– А что ж не двадцать? Давай багажник и половину коляски тросами забьём и ядерную торпеду “Нептун” на другой бок прицепим для равновесия. На всякий случай. Учитывая, что в пассажирах у меня ты, действительно, произойти может всякое.

– Эй, я не причастен к козням этих норма… как их там?

– Нормовцы.

– Вот именно. Долго ещё будем языками чесать? – спохватился Гумбалдун, всласть начесав язык. – За дело!

Но едва они собрались приступить к делу, как им снова помешали. На сей раз задрожала земля. Дрожь шла с запада и быстро усиливалась. Эпицентр дрожи приближался.

– Что п-про-ро-исхо-о-ди-иит?! – воскликнул Гербес, и волна землетрясения повалила его с ног.

– Мы отку-уд-да за-зна-аем? – продрожал в ответ Броккен и тоже упал.

– Блядь! – выругался Гумбалдун, шлёпнувшись на свою зелёную тощую задницу. И где он только успел подцепить данное ругательство? Впрочем, чего только где не подцеплял старик. По этой части он имел богатый опыт.

Под Тюбиком земля волновалась сильнее всего. И доволновалась до того, что запучилась и загорбилась. Возвысившийся раскуроченный бугор поднял летательный аппарат, который перевернулся, скатился и, повалившись на бок, застыл, присыпанный. Снятый гребной винт земля скрыла полностью. Чтобы откопать его, пришлось бы всем троим потрудиться лопатами. Но у этих троих лопат не было.

Гумбалдун прав. Всякое в дороге может произойти, но вот что именно - никогда не угадаешь, поэтому червяк Жим-Жим тоже прав.

Из образовавшейся дыры в лопнувшей верхушке бугра выросли два огромнейших существа. Каждый толщиной с дуб. Видимая часть длиной метров шесть. Один больше другого. Чёрно-коричневые змеиные тела разделены на плотно прижатые сегменты-кольца, как у сложенного йо-йо. Тела заканчивались тупорылым горбатым обрубком с узором из трёх перекрещенных алых линий. Ни глаз, ни носа, ни рта у монстров не наблюдалось. Как и каких-либо конечностей. Выбравшись из земли, титаны слегка покачивались, как стебли от ветерка.

Однако, как оказалось, верхний конец являлся сплошным ртом, который раскрывался на три треугольные челюсти с тёмнозелёным нутром и алой каймой, словно быстро распускающийся и закрывающийся цветок. Это выяснилось, когда один из монстров заговорил.

– Попробую стрелять им в пасти! – крикнул Гумбалдун, целясь из шестизарядника. – Верняк! Всегда срабатывает!

– Я тебе сейчас в твою пасть настреляю! – гаркнул Жим-Жим. – Это мои родители!