Великое Нигде-1: Побег из Шуршенка (СИ)

– Я знаю, мама. Но супергерои сдерживают свои обещания.

– Она не твоего поля ягода. Она принцесса, а ты простой червяк.

– Обычная, простая принцесса, мама. Она простая и я простой.

– Ты не супергерой, сын, – поддакнул Элайджа, вторя за женой. – Тебе повезло отыскать этот скафандр. Посмотри на себя, Жим-Жим. Из-за этого дурацкого скафандра, которым ты так увлёкся, ты перестал расти, перестал развиваться. Оставь эти игры молодым.

– Да что ты такое говоришь, Элайджа! – рассердилась Мальвина. – Наш Жим-Жим совсем юн, ему всего 120 лет! А на вид больше 60 ни за что не дашь.

Жим-Жим посмотрел на отца и отбил мяч:

– А даже если я и простой червь, тогда что, по-твоему, можно разбрасываться словами? Ты сам учил меня, что каждый уважающий себя червяк должен держать своё слово. Я обещал отомстить долбаной корове.

– Посмотри, с кем ты якшаешься, – перехватила инициативу мама, пока папа соображал, как лучше ответить, – с отребьем, какими-то зелёными алкашами, которые выглядят так, будто их род зачали зелёный змий и бутылка! Это не подобает нашему роду Гигантов!

Гумбалдун засопел.

– Полегче на поворотах, дамочка, – проворчал он.

– Мама, Гумбалдун чужой в этом мире, он заблудился, потерялся, поэтому и пьёт. Я помогаю ему вернуться домой.

– А кто поможет тебе, Жим-Жим? Не забывай, ты тоже чужой здесь. Возвращайся с нами, идём в наш дом, милый дом.

– Да, сын, идём с нами, поиграем в "Бархан-2" на "Сиге", как в былые времена.

– О, папа, “Бархан-2” давно устарела! Игре уже 30 лет, графон - отстой.

– Сам ты отстой, – обиделся папа.

– Тебе нужно отдохнуть, прийти в себя, переосмыслить свою роль в жизни, набраться сил, – продолжала уговаривать мама.

Жим-Жим сжал рот и упрямо покачал головой.

– Я не могу. Я дал обещание своим фанатам. Их осталось не так уж и много, но те, кто остались, - самые преданные. Я не могу их подвести.

Мама вздохнула. Её тело сильно расширилось в боках и снова опало, как парус при коротком порыве ветра.

– Хорошо, – смирилась Мальвина. – Будь по-твоему. Тебе хоть есть на что жить?

– Есть, мама, не переживай.

– Но ты заглядывай как-нибудь, – предложил Элайджа. – Не хочешь играть в “Бархан”, поиграем в “Червяка Жим-Жима-4”. Недавно вышла. Поползаем по Австралии, как раньше, помнишь? Ты же знаешь, что…

– …самый вкусный гумус - гумус австралийский, – сказал Жим-Жим и улыбнулся. – Конечно помню, папа. И вышел не “Червяк Жим-Жим-4”, а спин-офф. Он ещё хуже “Бархана”.

Они распрощались.

– Я же тебе говорил, он самостоятельный, – говорил Элайджа Мальвине, когда они зарывались обратно в землю. – Вечно мне рот затыкаешь. – И менее разборчиво: – Тьфу! Хахой жеф хуфуф фухой.

Гигантские предки Жим-Жима было скрылись, как мама снова показалась самым кончиком рта.

– Слушай, принцессы принцессами, а у тебя… есть девушка?

“О, проклятье! Именно из-за этих вопросов я и не люблю вас навещать! – подумал Жим-Жим. – Я асексуален! А-се-ксу-а-лен! Именно такие и загоняются многолетним спасением принцесс, либо местью за их смерть! Но я никогда вам в этом не признаюсь, потому что папа подумает, что я педик!”.

– Звони, дорогой. Мы будем ждать.

– Мам, а ты этих знаешь? – Жим-Жим показал на трупы.

– Без малейшего понятия, кто это.

И мама скрылась в земле. На этот раз окончательно.

– А моё пожелание здоровья ты так и не передал, – сказал Броккен.

– Мог бы и сам передать, – заметил Жим-Жим.

– Да я, знаешь, как-то растерялся.

– Иногда мне кажется, что мои родители бессмысленные и беспощадные. Папа ещё ничего, только так и застрял в 90-ых, а вот мама вечно лезет в мою личную жизнь и держит меня за ребёнка. Это ужасно! Хотя видосик получился зачётный.

11. Он не обещал вернуться

– Родаки как всегда не к месту и не вовремя, – проворчал Жим-Жим, с тоской глядя на взбудораженную землю и внушительных размеров нору, что оставили после себя любящие папа с мамой.

– 40 лет не виделись, и вот увиделись... И всё равно не вовремя? – удивился Броккен.

– У них своя жизнь, у меня своя.

– Они же соскучились по тебе.

– У червей дети с годами отчуждаются от родителей, но родители любят детей до конца своей жизни, тут ты прав. И ты посмотри, что они натворили! Когда я говорил, что папа с мамой не к месту, я подразумевал, что они своими неугомонными головами перевернули Тюбик. Гнездо насосника забилось землёй! Задолбаюсь чистить, – пожаловался червяк. – Ещё сам насосник отрыть надо вместе с грёбаным гребным винтом. Как-то. Лопат-то нету.

– А ты в следующий раз бери с собой лопаты на случай встречи с предками! – хохотнул Гум. – И тросов побольше прихвати на случай встречи с нормовцами.

– Ты у них единственный? – поинтересовался Броккен.