«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

Позиции гвардейцев находились позади широкой и глубокой лощины, покрытой рожью. Линии обороны были достаточно серьезно укреплены, оснащены ходами сообщения, щелями и блиндажами. Командир лейб-гвардии Кексгольмского полка генерал-майор Б.В. Адамович писал: «…укрепление окопов меня поразило своей мощностью, в таких окопах мы еще не бывали: передняя линия была перекрыта сплошь бревенчатыми козырьками, лежавшими на толстых, основательно установленных бревнах; к неприятелю были обращены «щели»; пулеметы помещались в очень глубоких и мощно защищенных гнездах; по ширине и высоте окопы были так просторны, что всюду можно было проходить в рост и свободно расходиться. Назад шли лабиринты вторых линий, укрытий и ходов сообщения. При всем том, я совершенно ясно вспоминаю мою или подсознательную или подсказанную уже опытом оценку: пехотой не возьмут, артиллерией разрушат и превратят в могилу…» О том, насколько впоследствии оказался прав Б.В. Адамович, свидетельствуют воспоминания командира роты Его Величества лейб-гвардии Волынского полка Я.А. Летючего: «…снаряд попал в изголовье моей землянки, подсек и разнес в щепки мой блиндаж; весь потолок обрушился на меня таким образом, что все мое туловище было завалено землей, а глазами я увидел над собой голубое и чистое небо. Доски впились в мою грудь…»[59]

Ожесточенные бои у Заборце – памятник героизму солдат и офицеров 3‑й гвардейской пехотной дивизии.

Командир лейб-гвардии Волынского полка генерал-майор А.Е. Кушакевич так писал об этих событиях: «…2 июля на рассвете… лишь только забрезжил утренний свет… увидели в тумане цепь немецких разведчиков… Около 10 часов утра уже было получено донесение… о появлении густых цепей немцев, а вскоре началась артиллерийская подготовка атаки с их стороны. Наши окопы временами буквально засыпались снарядами немцев, после чего немецкие цепи переходили в атаку, но отбивались ружейным и пулеметным огнем… Были моменты, когда немцы приближались к самым окопам, но и тут выдержка офицеров и унтер-офицеров, выскакивавших на гребни окопов с ручными гранатами, обращали в бегство немцев, готовых уже вскочить в наши окопы. И так длилось все три дня. Немцы атаковали этот участок позиции с каким-то особенным напряжением упорством. В истории полка эти три дня должны занять особую страницу необыкновенной его стойкости в бою, несмотря на понесенные до того огромные потери и отсутствие артиллерийской помощи (подчеркнуто автором цитаты. – А.О.). Хуже всего было то, что каждый вечер с наступлением темноты мы видели явное ухудшение нашего положения на фронте. Вправо от нас немецкие световые ракеты появлялись все глубже и глубже в нашем тылу; это давало понять, что все наши усилия здесь и огромные жертвы, понесенные полком в бою, напрасны, и отход далее несомненен. Убыль в чинах полка была огромна. Помню убитым здесь поручика Попова 2‑го, раненым или контуженным поручика Кашкина и несколько других офицеров. Нижних чинов выбыло около 50 %. В строю оставалось около 1000 человек при 5–6 офицерах».

Е.А. Летючий вспоминал: «Артиллерия противника стала буквально засыпать своими снарядами участок моей роты. Не было возможности различить звук отдельных залпов, это был сплошной гул: все слилось в невероятный треск и шум… То, что я увидел… не поддается никакому описанию. Окопов наших не существовало, люди были перемешаны с землей. В некоторых местах окопы были совершенно сравнены с поверхностью земли. Во многих местах приходилось выскакивать на поверхность, чтобы перебежать засыпанный участок… На счастье моей роты, пулеметы еще были в действии, на участке моей роты их было два. Укрывшись в одном из пулеметных блиндажей, я начал наблюдать за противником, который уже подходил к проволочным заграждениям. Когда же он приступил к резке проволоки, то я собрал горсть уцелевших солдат; с ручными гранатами в руках мы бросились вперед и забросали ими подошедшего противника, который, по-видимому, и не предполагал, что после такого ожесточенного артиллерийского обстрела кто-нибудь еще может оставаться в окопах. Противник в беспорядке, оставив значительное количество убитых и раненых, отхлынул назад. После этого артиллерия противника с еще большим упорством возобновила свою работу… корректирование стрельбы велось при помощи наблюдений с аэростата, что приводило… к поразительной меткости. Наша же артиллерия, по отсутствию снарядов, соблюдала полное молчание, когда только наши соседи… Кавказские Гренадеры… открывали на несколько минут ураганный огонь по противнику, и на душе у нас становилось веселее.