Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии

Манная каша хороша, когда постоит и затвердеет немного сверху. Пока она остывает, приятно смотреть на кусочек масла, что кинули в середину. Сначала оно большое-пребольшое, а потом оседает, оседает и совсем тонет в жёлтой лужице. Вот тогда я беру ложку и начинаю рисовать.

Солнце на бумаге рисуется просто, а из масла его сделать трудно. Нужно осторожно вести от самого края лужицы боком ложки. Провёла – раз, и любуешься жёлтым лучиком – два. Потом ещё раз провёла и залюбовалась. Ещё раз…

– Тебе не надоело? – спросила мама и поставила свою пустую тарелку в раковину.

Я сразу поняла: мне уже надоело и хочется чего-то ещё.

Из каши, например, можно построить высокую-превысокую гору. Я стряхнула с ложки кашу в одно место. Стряхнула раз, стряхнула два. На счёт три полила всю гору маслом и почувствовала, как побежали ручьи от солнца. Нет, не от того недорисованного солнца, а от настоящего, которое светит над целой страной.

Моя страна – тарелка. В середине её горы и реки, а по краям какой-то художник нарисовал цветы одуванчиков.

Если постараться, можно увидеть на дне тарелки людей – мальчика и девочку. У девочки есть две косички, а у мальчика – панамка. Они живут под кашей и едят печенье. Можно чуть-чуть поскрести по тарелке или просто, как в деревне, пустить плугом ложку, чтобы разглядеть детей под толстой неповоротливой кашей. И я это могу! Только наложили слишком много. Придётся самой всё съесть и освободить детей.

Я перемешала горы, реки, озёра, добавила солнце. Получилось съедобно. Ай да я!!! Молодец!

– Поела? – повернулась ко мне мама и подсунула под самый нос чай с дымком. – Быстро пей, и на горку будем собираться.

В тот самый момент, когда я бухнула экскаваторным ковшом в стакан песок, в кухню вошла чужая бабушка. У неё больные ноги и глаза, поэтому она, когда идёт, ведёт рукой по стенке – опирается. У нас уже все обои чёрные от её лап, как говорит соседка тётя Люба, у которой она живёт в маленькой комнатке.

– Алевтина, не могу больше, хочу уехать! – сказала чужая бабушка маме. – Век ни у кого ничего не просила, а у тебя попрошу. Дай мне денег на билет, – у неё посинели губы и затряслись руки.

Мама достала из кошелька денежку и захотела передать её чужой бабушке. Но тут в кухню вошёл сердитый дядя Лёша, которого чужая бабушка прятала от немцев, и денежка вдруг исчезла в мамином кулаке как у фокусника.

Мне захотелось открыть чужой бабушке один секрет, только мама повела меня прочь на горку.