Великолепная Гилли Хопкинс

Неожиданно дверь распахнулась. Чтобы прикрыть деньги, Гилли грудью навалилась на ящик.

На пороге, с выпученными, как у лягушки, глазами, стоял Уильям Эрнест, он пытался удержать в руках небольшой поднос с тарелкой печенья и стаканом молока.

— Какого черта? — заорала Гилли.

— Тр-тр-тр-Троттер, — только и мог произнести мальчик. Поднос ходил ходуном в его руках, стакан с молоком в любую минуту мог оказаться на полу.

— Поставь поднос, дурень.

Уильям Эрнест с отчаяньем озирался вокруг. Гилли стало не по себе — лежит, как последняя дура, прижавшись грудью к ящику от комода. Она приподнялась и перевернула ящик. Потом села на кровати и повернулась к мальчику.

— Разве Троттер не говорила тебе, что прежде чем врываться в комнату, надо стучать?

Мальчик кивнул, глаза его были широко раскрыты, поднос все еще дрожал в руках.

Гилли вздохнула. Что за странный ребенок!

— Ну, ладно, — сказала она и протянула руку. — Давай его сюда.

Он сунул ей поднос и со всех ног бросился вниз по лестнице. Гилли снова перевернула ящик вверх дном, поставила на него тарелку с печеньем и стакан с молоком. Она захлопнула дверь, уселась на кровати, скрестив ноги, и принялась за еду. Большое спасибо, Мэйм Троттер. Ну и вкуснотища — язык проглотишь.

Она доедала последнее печенье, и вдруг ей пришла в голову мысль. Рассчитывать на Агнес Стоукс — никакого толку. Этой девчонке нельзя доверять ни на грош. Она займется Уильямом Эрнестом. Им и только им. Подумать только, любимчик Троттер окажется замешанным в преступных делах. От удовольствия она громко рассмеялась. Крошка Уильям, безмозглый пай-мальчик, ворюга с лягушачьими глазами. Возможности были безграничными и заманчивыми. Карлик из мафии. Прилежный ученик.

Гилли соскользнула с кровати, привела комнату в порядок и вприпрыжку сбежала по лестнице; она появилась в кухне с подносом на вытянутой руке. Троттер взглянула на нее из-за стола. Она раскладывала на противень тесто для печенья.

— Ну, как, детка? Настроение получше?

Гилли ответила ей ослепительной улыбкой в триста ватт, предназначенной для того, чтобы растоплять сердца приемных родителей.

— Лучше не бывает, — уверенно сказала она, положила посуду в раковину и собралась было вымыть ее, но передумала.

Если вести себя чересчур примерно, Троттер может заподозрить неладное.

Она выскользнула в коридор, обогнула лестницу и прошла в гостиную; Уильям Эрнест, сидя на полу, смотрел телепередачу «Улица Сезам». Гилли уселась рядом, и когда он искоса взглянул на нее, спокойно, по-сестрински улыбнулась ему и сделала вид, будто поглощена Птицей-Великаном. Молча она просмотрела «Улицу Сезам», «Окрестности Роджерса», «Электрическую кампанию», добродушно подпевала в такт какой-то песенке и всякий раз, когда ловила на себе робкий вопросительный взгляд Уильяма Эрнеста, дружески улыбалась ему.

Пока все вроде шло успешно. И когда настала пора ужинать, она спросила:

— Будешь накрывать на стол или пойдешь за мистером Рэндолфом?

И он ответил, почти не заикаясь:

— Пойду за мистером Рэндолфом.

Гилли стала накрывать на стол, тихонько напевая песенку «Солнечные денечки» из телепередачи «Улица Сезам». А после ужина она вырвала из тетрадки листок бумаги и смастерила для Уильяма Эрнеста бумажный самолетик, она даже позвала мальчика на крыльцо, чтобы запустить этот самодельный бумажный аэроплан.

Уильям Эрнест прищурился, сморщил курносый нос, занес руку назад и изо всех сил подбросил самолетик.

— Бабах! — шепотом выпалил он.

Самолет оторвался от крыльца и, подхваченный неожиданным ветром, взмыл вверх, потом он нырнул вниз и плавно опустился на траву.

Мальчик повернулся к ней, его глаза сияли.

— Здорово, а? — тихо спросил он. — Здорово?

— Нормально.

Гилли сбежала с крыльца и подобрала самолет. Самоделка получилась что надо. Она забралась на бетонный столб, поддерживающий навес крыльца, и занесла руку вверх, но раздумала.

— Попробуй сам, Уильям Эрнест. Идет? Она спустилась со столба и подсадила мальчика. Он чувствовал себя неуверенно на высоте и смотрел вниз, не решаясь лезть дальше.

— Не бойся, дружище, я не дам тебе упасть. — Она слегка подстраховала его сзади, поддержала за щиколотки. И почувствовала, как мальчика отпустило.

— Бабах! — сказал он, на этот раз чуть громче, и, отклонившись назад, снова запустил бумажный самолет с бледно-голубыми полосками высоко-высоко, чуть ли не до самой крыши.

Самолетик взлетел вверх и, плавно снижаясь, опустился, наконец, на куст азалии во дворе мистера Рэндолфа.

Уильям Эрнест слез со столба и сбежал по ступенькам крыльца. Он замешкался перед забором, но одолел эту преграду. Было видно, что никогда в жизни он не перелезал через забор, ему проще было дойти до калитки и обойти вокруг, но он выбрал самый прямой путь к своему драгоценному самолетику.