Великолепная маркиза

– Он неплохо там смотрелся, – сквозь зубы процедила Лали. – Но наступит день, когда Франсуа Шабо поднимется на эшафот, чтобы больше никогда не спуститься с него своими ногами.

Осужденные мужчины приняли смерть достойно, хотя в их глазах застыл ужас. Они-то были уверены, что Шабо принес им помилование.

– Я тоже в это поверил, – пробормотал де Бац, – словно этот монстр, спокойно взиравший на сентябрьские массовые убийства и считавший их всего лишь пунктом своего плана по уничтожению аристократии, может принести кому-то помилование! Пойдем, гражданка, – громко сказал он, – смотреть больше нечего, и я провожу тебя домой.

Они покинули опустевший постамент и направились к улице Флорантена. Им пришлось сделать большой круг, чтобы обойти толпу. Зеваки никак не хотели расходиться, не желая упустить ни одной детали, пропустить вывоза тел и смывания крови с эшафота. Людям также хотелось знать, останется ли гильотина здесь, как поговаривали в городе.

Гражданина Агриколя и его спутницу это мало интересовало, они шли достаточно быстро и вдруг наткнулись на Анжа Питу в форме солдата Национальной гвардии. Он оперся на парапет моста Турнан и задумчиво рассматривал здание мебельного склада. Но де Бац ничего не знал о его возвращении. Забыв о своей роли, он обратился к молодому человеку своим обычным голосом, в котором слышались суровые нотки:

– Вы вернулись? Почему же вы немедленно не пришли ко мне?

Застигнутый врасплох, Питу резко выпрямился, от его расслабленной позы не осталось и следа. Он увидел перед собой старика в очках, седые волосы торчат из-под красного колпака, босые ноги обуты в тяжелые сабо, поношенная карманьола едва сходится на толстом животе. Только карие глаза, столь хорошо знакомые ему, сверкали от гнева за стеклами очков. И потом этот неповторимый голос!

– Мы приехали только вчера вечером, – ответил Питу с изумлением. – Я собирался вас навестить, но сегодня утром мне пришлось заступить на службу.

– Мы? Так вы привезли ее с собой?

– Разумеется, иначе меня бы здесь не было. Мне казалось, я говорил вам, что последую за ней всюду, даже если она откажется возвращаться, потому что эти люди представляли для нее опасность.

– Следовательно, вы бросили дело, которому якобы служили, ради этой непостоянной женщины? – с горечью заметил де Бац.

– Эта женщина не отличается непостоянством, она всего лишь несчастна... И она последовала за мной с радостью. Кстати, я успел вовремя. В ту ночь войска уходили из Анса.

Пока на них никто не обращал внимания, но Лали, зорко смотревшая по сторонам, решила, что это долго не продлится.

– Не выпить ли нам винца? – предложила она. – Ничто не сравнится с хорошим кабачком, когда нужно поговорить о делах.

– Я бы пропустил глоточек с огромным удовольствием, гражданка! Но мне дежурить еще целый час. Идите и промочите горло без меня! – жизнерадостно предложил Питу.

– Вечерком увидимся, – де Бац вспомнил о своей роли. И все-таки он не утерпел и спросил: – Где она?

– У герцога Нивернейского, но там она не может оставаться. И у меня ей жить нельзя, и все из-за моей квартирной хозяйки...

Не ответив ему, гражданин Агриколь махнул на прощание рукой и увел за собой Лали. Питу смотрел, как они исчезают в толпе, и думал, что же предпримет барон в отношении Лауры. Будет ли он вновь заниматься ее судьбой или предоставит бывшую маркизу де Понталек самой себе? В любом случае, с мнением молодой женщины ему придется считаться.

Накануне вечером, когда дилижанс из Шалона высадил их на углу бывшей улицы Сен-Дени, Лаура наотрез отказалась возвращаться в дом барона в Шаронне.

– Он может подумать, что я приползла просить прощения. А мне не в чем себя упрекнуть. Я бы с радостью увиделась с Мари, которую искренне полюбила, но я уверена, что в глубине души барон только рад, что избавился от меня.

Этот вопрос Питу уже не один раз задавал себе самому, но так и не находил на него ответа. Никто не мог похвастаться тем, что знает, о чем на самом деле думает барон Жан де Бац. Питу без возражений усадил Лауру в фиакр и отвез ее на улицу Турнон, полагая, что это не самый плохой выход из положения. Герцог Нивернейский был в курсе произошедших с Лаурой перемен. Если старика случайно не окажется дома – благодаря его предусмотрительности и щедрости герцога не беспокоили и даже не отправили в тюрьму после 10 августа – или выяснится, что он уехал в эмиграцию, то молодая женщина может занять дом Джона Поль-Джонса, родственницей которого она являлась согласно легенде, придуманной для нее де Бацем. Если же герцог окажется дома, то Лауру он примет с большой нежностью. А именно в этом бедняжка больше всего и нуждалась...