Великолепная Ориноко; Россказни Жана-Мари Кабидулена

Именно такого мнения придерживались благоразумный господин Мигель и его коллеги. Дяде и племяннику не оставалось ничего другого, как согласиться с этой точкой зрения. У Жака Эллока и Жермена Патерна была своя пирога, и стеснить они никого не могли; а кроме того, что бы там ни думал сержант Марсьяль, путешествовать всем вместе было значительно безопаснее, чем порознь.

– А потом не забывай, они наши соотечественники, – сказал Жан своему дяде.

– Уж очень они молоды! – пробормотал сержант, недовольно качая головой.

Молодых людей попросили рассказать о себе, и, когда те узнали, что дядя и племянник – французы и даже бретонцы, они поспешили удовлетворить их любопытство.

Успешно выполнив несколько поручений министерства народного образования, двадцатишестилетний уроженец Бреста Жак Эллок был отправлен в экспедицию на Ориноко. Полтора месяца назад он прибыл в дельту великой венесуэльской реки. Этого молодого человека не без оснований считали талантливым исследователем, в котором храбрость, энергия и выносливость удачно сочетались с разумной осторожностью. Он был привлекателен: темные волосы, пылкий взгляд, румянец на смуглых щеках, высокий рост, крепкое сложение… Прибавьте к этому какую-то врожденную элегантность, серьезное и приветливое выражение лица, и станет понятно, почему все в нем с первого взгляда вызывало симпатию окружающих. Ни фатовства, ни позерства – он располагал к себе людей, не прилагая к тому никаких усилий.

Спутник Жака, двадцативосьмилетний Жермен Патерн, тоже был бретонцем. Его отец, советник апелляционного суда в Ренне, мать и две сестры – все были живы, тогда как родители Жака Эллока умерли, оставив своему единственному сыну вполне достаточное для обеспеченной жизни состояние.

Жермен Патерн обладал решительным, но покладистым характером и без возражений шел туда, куда его вел Жак Эллок, с которым они дружили со школьной скамьи. Страстью Жермена была естественная история, а точнее ботаника, и в не меньшей степени фотография. Он мог бы снимать под градом картечи, и камера не дрогнула бы в его руках. Он не был красавцем, и ростом – пониже Жермена, но его умное и неизменно приветливое лицо делало его по-своему привлекательным. К тому же природа наделила Патерна железным здоровьем и несокрушимой выносливостью. Он мог ходить целый день, не чувствуя усталости, есть любую пищу (о таких говорят, что их желудок может переваривать камни) или без жалоб лечь спать натощак, если уж так доводилось.

Узнав о цели путешествия Жака Эллока, он предложил себя в помощники. Тот с радостью согласился: трудно было найти более надежного и полезного спутника, чем его старый друг. Решили, что экспедиция продлится столько, сколько это будет необходимо. Целью друзей было изучение не только Ориноко, но и ее порой едва обозначенных на картах притоков, особенно в среднем течении. Их путешествие должно было завершиться в Сан-Фернандо.

Оставив пирогу и багаж в Ла-Урбане, они отправились в путь. Жак Эллок взял с собой необходимые для наблюдения инструменты и великолепный автоматический карабин фирмы «Хаммерлес» с отражателем фирмы «Гринер», а Жермен Патерн – ящик натуралиста, карабин той же фирмы, не считая двух револьверов в кожаной портупее. Выйдя из Ла-Урбаны, молодые люди направились к тогда еще мало изученному массиву Сьерра-Матапей. Сопровождавшие их индейцы мапойе несли легкое походное снаряжение. За три недели они преодолели около трехсот километров и почти полностью выполнили программу экспедиции. Сделав фотографические и гидрографические съемки Суапуре – на юге и Рио-Тортуга (Рио-Шафанжон) – на севере, собрав растения, которые должны были пополнить их гербарий[79], они две недели назад двинулись в обратный путь.

Вот тут и начались всякие неприятные неожиданности.

Сначала на них напали дикие индейцы[80], что не редкость во внутренних районах Венесуэлы. Отбив с риском для жизни все атаки, молодые люди вынуждены были отступить к подножию Сьерра-Матапей, где проводник-индеец и его сотоварищи предательски их бросили, захватив с собой и снаряжение. У молодых людей остались только инструменты и оружие. Они решили возвращаться в Ла-Урбану, от которой их отделяло еще около двадцати лье. Пищу они добывали себе охотой, ночевали под открытым небом, спали по очереди: пока один спал, другой нес вахту.