Великолепная пятерка. Официальная новеллизация

Самсон, Напёрсток, Голиаф, Красавчик и Марго вместе устроились неподалеку от занавеса, чтобы понаблюдать за спектаклем. Анастасия сияла на сцене, и диадема только подчёркивала её невероятную красоту. Она двигалась, как настоящий лебедь, – будто вот-вот полетит. Все взгляды были устремлены только на неё. Дебют удался!

Когда стихли последние аккорды мелодии, зал взорвался аплодисментами.

– Браво! Браво!

Артисты вышли на поклон. Одетте несли целые охапки цветов.

– Ну, мне пора встречать хозяйку, – радостно глядя на успех, сказала Марго. – Спасибо вам, что помогли.

Её сияющие глаза остановились на Самсоне:

– Особенно тебе. Хоть я и злилась поначалу, но теперь… беру свои слова назад. Приходи, если захочешь… я всегда здесь.

Рыжая морда Самсона, казалось, стала ещё рыжее. Тройка друзей переглянулась за его спиной.

– Я приду. Обязательно. Завтра. А сейчас нам пора! – поборов смущение, ответил пёс. – Есть кое-какие планы на утро.

Попрощавшись с Марго, четвёрка устремилась к своему складу.

– Я смотрю, Самсон, красотка из театра украла твоё сердце, – подколол друга Красавчик.

Все засмеялись, а Самсон отвёл взгляд, но твёрдо произнёс:

– Да.

– Не слушай его, он просто завидует, – вступился Голиаф.

– Я? – возмутился было Красавчик, но помолчал и честно признался: – Хотя так и есть.

– Да хватит вам! Я вот что скажу… – остановился Напёрсток посреди дороги, – только не смейтесь. Если бы я такие спектакли в детстве видел, – он тяжело вздохнул, – я бы совсем другой собакой вырос.

Самсон хотел подбодрить друга, но не успел – сверху на всех неожиданно упали сети. Тяжёлые и крепкие, они прижали собак к земле. Каждый бился и рвался изо всех сил, но всё было бесполезно.

– Самсон, что нам делать? – взвыл Красавчик.

Самсон поднял глаза и увидел искажённое злостью лицо Тёмного офицера, нагнувшегося над ним.

– Я… не знаю.

Ловец внимательно оглядел брыкающуюся добычу:

– Ну что? Попался, герой?

Самсон молча смотрел негодяю в глаза.

– В сани их!

Коренастый и тощий – помощники Тёмного офицера – потащили собак в сани. Самсон не сдавался и дёргался в сети, как рыба. А потом заметил в окне гримёрной Марго, которая смотрела прямо на него.

Глава 9 На волю!

Марго в ужасе смотрела на улицу, не в силах отвернуться. Её друзья! Её… Самсон!

В голове прозвучало:

– Знаешь, как это называется?

– Совпадение?

– Совпадение? Нет. Это не совпадение. Это судьба!

Марго в отчаянии смотрела на уезжающие сани, на которых лежал её обессиленный друг.

– Самсон… – прошептала она.

Из коридора донеслась мелодия. В комнату вбежала Анастасия с огромной охапкой цветов, напевая себе под нос. Она расслабленно плюхнулась в кресло и подбросила цветы вверх. Лепестки разлетелись по всей гримёрной.

– Марго, это было прекрасно! Такой приём! Если бы ты только видела! И спасибо, что сохранила для меня диадему!

Повернув счастливое, смеющееся лицо к своей любимице, балерина осеклась: казалось, Марго плачет.

– Марго? Ты обиделась? Не стоит. Я знаю, ты скучала, моя девочка! Иди, расчешу тебя.

Она опустила руки, приглашая малышку запрыгнуть к себе в объятия. Но собачка была как будто в смятении – смотрела то на хозяйку, то на дверь. И наконец вскочив на лапы, выбежала из комнаты.

– Марго? Ты куда?

Но болонка не обернулась.

Она решительно выскочила в ночь и помчалась тем же маршрутом, по которому они вдвоём с Самсоном догоняли господина в чёрном. Кажется, это было так давно!

– Только бы успеть! – в отчаянии шептала Марго, с дрожью вспоминая ту жуткую тюрьму. Мимо мелькали прохожие, загорались и гасли огни фонарей, дома сменяли друг друга.

– А на этом повороте я сказала, что он грязнуля и грубиян, – припомнила болонка и свернула за угол. – А вот тут он меня поймал, – произнесла она со слезами на глазах, увидев большую арку, под которой вились рельсы, блестящие в свете фонарей. – А здесь он сказал, чтобы я меньше считала ворон, если хочу вернуть диадему…

Повернув ещё раз, она оказалась в тёмном квартале.

– А вот тут… – хотела припомнить Марго, но поняла, что не узнаёт эту улицу.

Неужели она свернула не туда?..

Бедняжка лихорадочно оглядывалась, сердце стучало как бешеное. Собачка чувствовала, как её охватило отчаяние.

– Так, Марго, успокойся. В крайнем случае ты вернёшься и начнёшь заново, поэтому…

Вдруг где-то рядом раздался лай. Болонка повернулась и увидела её – ту самую тюрьму для собак. Вот она!

* * *

В мрачном каменном коридоре, освещённом только одним газовым рожком, вдоль стен располагались камеры несчастных пленников. Каждая была надёжно закрыта металлической решёткой с толстыми прутьями – не перегрызть и не вырваться. Почти все каморки заняты. Кто-то спит, кто-то меряет шагами свою клетку. Впрочем, шагов получалось не так уж и много.

Красавчик, Напёрсток и Голиаф сидели в одной камере, тесно прижавшись друг к другу, Самсон был отделён от них решёткой.

– Кажется, на этот раз мы точно пропали, – грустно заметил Красавчик.

Самсон подал голос из соседней камеры:

– Выше нос. Мы что-нибудь придумаем.