Великолепная Софи

— Нет, сэр, — ответил Дассет. — Я должен добавить, что оркестр Шотландских серых будет играть во время ужина. Мисс Софи знакома с их полковником, который тоже будет присутствовать на обеде. Это намного лучше, смею сказать, чем Пандейские трубы, которых мы приглашали на бал мисс Сесилии в прошлом году. Осмелюсь заметить, мисс Софи — это леди, которая отлично знает, как надо все устраивать. Большое удовольствие, да простится мне эта вольность, работать для мисс Софи; ибо она думает обо всем, и, я полагаю, никакие помехи не испортят веселье.

Мистер Ривенхол что-то проворчал и ушел в свои комнаты. Когда он появился в следующий раз, было без нескольких минут восемь и пора было присоединиться ко всей семье в гостиной. Две его младшие сестренки, которые получали большое удовольствие, развешивая флажки вдоль лестницы, ведущей в классные комнаты, сообщили ему пронзительным шепотом, что он выглядит таким красивым, что вряд ли какой-нибудь джентльмен сможет соперничать с ним. Он посмотрел на них и рассмеялся, потому что, несмотря на его хорошую фигуру и элегантный костюм, состоящий из черных атласных бриджей, белого жилета, полосатых чулок и приталенного пиджака, он знал, что больше половины гостей-мужчин смогут затмить его. Но искреннее восхищение его маленьких сестренок все же смягчило его настроение. Добросовестно пообещав позднее послать слугу с мороженым в классную, он вошел в гостиную и, увидев сестру и кузину в изящных платьях, не смог удержаться от комплиментов.

Софи выбрала свое любимое платье из зеленого крепа, надев его поверх белой атласной комбинации. У него были маленькие кружевные рукава буфами; оно было расшито жемчугами и обильно украшено кружевом. У Софи в ушах сверкали изумительно красивые бриллиантовые серьги в виде капелек; ее шею обвивало жемчужное ожерелье; заколка держала искусно собранные на затылке волосы. Джейн Сторридж до тех пор причесывала и помадила волосы Софи, пока те не стали отливать густым каштановым цветом в свете свечей. Атласные туфельки в зеленую полоску, длинные перчатки и веер из слоновой кости завершали ее туалет. Леди Омберсли, пока хвалила этот поразительный наряд, не могла оторвать от Сесилии затуманенных материнской гордостью глаз. Сегодня вечером на балу будет присутствовать вся юность и красота высших десяти тысяч, думала она, но среди гостей не будет ни одной юной девушки, которую не затмила бы Сесилия, сказочная принцесса в платье из тончайшего белого газа с вышитыми на нем серебристыми желудями; платье при движении немного блестело. Локоны Сесилии, украшенные лишь серебристой лентой, были похожи на золотые нити; глаза светились чистой, полупрозрачной голубизной; рот был идеальной формы. Рядом с Софи она казалась эфемерной; отец, с любовью оглядев ее, сказал, что она напоминает ему фею-королеву Маб или Титанию, он не помнил точно. Требовалась ученость Эжени Рекстон, чтобы поправить его.

Скоро он получил ее. Мисс Рекстон после длительных размышлений решила все же посетить бал Софи, получив согласие матери в обмен на обещание ни в коем случае не принимать участия в танцах. Она прибыла первой из гостей, приехавших на обед. Ее сопровождал Альфред, который сразу же стал бросать на Сесилию и Софи нежные взгляды и говорить такие невероятные комплименты, которые вызвали слабый румянец на щеках Сесилии и мрачноватый огонек в глазах Софи. Мисс Рекстон, одетая в сдержанный бледно-лиловый креп, осталась довольна и даже похвалила внешний вид кузин.

При первой же возможности Чарльз привлек ее внимание, пересекая комнату, чтобы помочь ей сесть, и сказал:

— Я не смел надеяться, что ты будешь здесь сегодня. Спасибо тебе!

Она улыбнулась и слегка пожала его руку.

— Маме это не совсем понравилось, но она согласилась, что в данных обстоятельствах мне следует пойти. Мне едва ли стоит говорить, что я не буду танцевать.

— Рад слышать это; у меня теперь есть превосходный предлог последовать твоему примеру!

Казалось, ей это доставило удовольствие, но она сказала:

— Нет, нет, тебе не стоит так поступать, Чарльз! Я настаиваю на этом!

— Маркиза де Виллачанас! — объявил Дассет.

— Боже мой! — тихо воскликнул Чарльз.

Маркиза вошла в комнату, великолепная и экзотическая, в платье из золотистого атласа, небрежно украшенная рубиновыми и изумрудными брошами, цепочками и ожерельями. В ее волосы был вставлен очень высокий испанский гребень, а сверху была наброшена накидка; сильный аромат духов витал вокруг нее; а сзади по полу волочился очень длинный шлейф. Лорд Омберсли глубоко вздохнул и с неподдельным энтузиазмом отправился приветствовать такую достойную гостью.

Мистер Ривенхол забыл, что он не разговаривает со своей отвратительной кузиной, и сказал ей на ухо:

— Каким же образом тебе удалось подвигнуть ее на такое усилие?

Она рассмеялась.

— О, она в любом случае хотела провести несколько дней в Лондоне, так что мне надо было лишь заказать ей комнаты в Пултени-Отель, и поручить Пепите, ее горничной, послать ее сегодня вечером к нам.

— Меня удивляет даже то, что ее удалось заставить подумать о таком усилии!