«Великолепный век» Сулеймана и Хюррем-султан

Их переплетенные пальцы нехотя разделились, когда они на время расстались, разойдясь по двум разгороженным половинам.

Хюррем радовалась обществу своих подруг и их веселью. Они угощались всем, что могла предложить им огромная империя. Но сама она не сводила взгляда с тени своего любимого на полупрозрачной ширме, отделявшей ее и ее спутниц от него, великого визиря и сановников, которые также поглощали экзотические яства и вина.

После наступления сумерек смех постепенно утих, веселье прекратилось. Молчание воцарилось в павильоне. Над парком поплыл азан…

Хафса и Изабель прижались к Хюррем и расцеловали ее в щеки. Она вышла в проход, разделяющий мужскую и женскую половины. Здесь ее уже ждал Сулейман. Улыбнувшись, Хюррем прижалась к любимому. Сулейман взял ее за руку, любуясь ее красотой, которую не могла скрыть вуаль.

Они стояли одни в проходе из тонкой золотой материи, которая развевалась вокруг них в теплом летнем ветерке.

Оба обернулись, когда к ним приблизился имам. Впрочем, слов, которые произносил священнослужитель, Хюррем почти не слышала. Она прижималась к своему любимому. Его стать и сила доставляли ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Она не могла отвести взгляда от завитков его волос и гладко выбритых щек. Изгиб его влажных губ доводил ее до исступления…

Имам объявил их мужем и женой. Ночь огласилась шумом, фейерверками, музыкой. Гости захлопали в ладоши, принялись восторженно поздравлять их. К ним присоединились сотни тысяч стамбульцев, толпящихся на улицах за стенами дворца, эхо от их криков поплыло по воде над Золотым Рогом и Босфором.

Хюррем была на верху блаженства, когда Сулейман обнял ее и крепко-крепко прижал к себе. Он закружил ее и прошептал ей на ухо:

— Я люблю тебя, Хюррем, больше чем жизнь или даже мою империю!

Хасеки-султан, жена султана Сулеймана, — теперь, несомненно, самая влиятельная женщина на свете — обняла его в ответ и покрыла его лицо поцелуями.

— Любимый мой! — воскликнула она.

Пока гости продолжали пировать и праздновать, Сулейман поднял жену на руки и отнес в их покои. Они не сводили друг с друга глаз, когда он поднимался по усыпанным гравием дорожкам, пересекал мраморные террасы и спешил в их покои. Хюррем выскользнула из объятий мужа и, подойдя к дивану, упала на него. Сулейман последовал за ней и опустился на колени на ковер у ее ног. Держа ее за руку, он шепнул:

— Можно снять с тебя вуаль, мой тюльпан?

— Нет, — прошептала Хюррем.

Сулейман наклонился и поцеловал ей руку.

— Можно снять с тебя вуаль, о сад райских наслаждений?

— Нет, — снова прошептала Хюррем, качая головой. Глаза ее лукаво сверкнули.

Сулейман улыбнулся и куснул ее за палец. Услышав шорох, он обернулся. К ним приближался Давуд. Хюррем следила, как Давуд опускается на колени рядом с ее мужем. Султан положил руку на плечо Давуду, и два ее любимых мужчины хором спросили:

— Можно снять с тебя вуаль, о свет нашего величайшего желания?

Хюррем молча кивнула в знак согласия.

Глава 107

На седьмую ночь торжеств по случаю свадьбы Сулейман и Хюррем рука об руку прогуливались по парку Топкапы, направляясь к маленькой дворцовой гавани. На волнах подпрыгивал султанский каик. Деревья вокруг них украшали разноцветные фонарики, весело раскачивающиеся от летнего ветерка. Чернота ночного неба над головой рассеивалась сиянием миллиона звезд, то и дело меркнущих от взрывов фейерверков, которые запускали с парапетов дворца или со многих барж, стоящих на якоре вокруг мыса Сарайбурну.

Хюррем прижималась к Сулейману; они спустились по каменным ступеням и зашагали по усыпанной гравием дорожке к калитке, ведущей к морю. Впереди них бежал молодой черный евнух с криками: «Хельвет! Хельвет!» Он должен был проследить, чтобы ни один аджеми-оглан, ичоглан или другой белый мужчина не видел красавицы, идущей по парку. За ними несколько евнухов и мавританок несли все необходимое для свадебного путешествия в Эдирне. Старший евнух вел за руку юного Селима. Крепко спящих Джихангира и Баязида нес на своих сильных руках Гиацинт.

Все остановились у прохода, а затем зашагали по коридору из мерцающей ткани, ведущему прямо в каюту султанского каика. Хюррем заняла место рядом с Сулейманом; детей положили к их ногам.

Хотя полог целиком закрывал каюту, Хюррем отчетливо видела силуэт Давуда, стоящего у руля. Она слышала, как ее любимый отдает приказы матросам. Она прильнула к Сулейману и, сжав его руку, засмеялась от радости. Он коснулся губами ее губ.

Несколько ичогланов оттолкнули нос судна от причала. Блеснули золотистые весла и с плеском опустились в воды Мраморного моря. Каик, быстро набирая скорость, плавно шел на запад, не отдаляясь от побережья.

По-прежнему взрывались фейерверки, расцвечивая небо и воду яркими красками. В честь новобрачных был дан пушечный залп. Каик скользил по воде. Из каюты доносился тихий радостный смех.