Читаем Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса полностью

В помещичьей среде во второй половине века стало складываться определенное мнение о несомненной пользе частой перемены семян. В Калужской провинции вообще помещики, имеющие деревни в других провинциях, “семена свои переменяют”[531]. То же наблюдалось в Тверской и др. губерниях. Вульф, Болотов и др. вообще считали полезной частую перемену семян[532].

Переселению сортов способствовали и характерные для крестьянства и части феодалов различного рода “агрономические поверья” о перерождении пшеницы в рожь, а ячменя в овес и т. п. В помещичьих хозяйствах перед высевом семена, как правило, опробовались “в ростли”. Обычно пробную партию клали под дернину. Очень часто семена смачивали в навозной жиже.

В крестьянских хозяйствах в большинстве своем приготовленные сыромолотом и отдельно хранящиеся семена сразу шли непосредственно на высев. Сроки высева были целиком во власти традиции как по отношению к озимым, так и к яровым. Вместе с тем лишь в редких случаях их выдерживали вопреки погодным условиям.

Кто рано сеет – семян не теряет

На Вологодском севере главная тенденция – оптимально ранние сроки высева яровых и озимых. И. Комов писал на этот счет: “Как озимь, так и ярь раннюю, чем раньше посеешь, тем лучше… Я не слыхал ни одного из самых лучших и престарелых наших земледельцев, чтобы на ранний посев жаловались”[533]. И, действительно, в Каргопольской и Чаронской округах, по свидетельству А. Олишева, в лесах, на подсеках озимую рожь сеют за неделю до Петрова дня, т. е. 23 июня. В полевых землях ее сеют дней на десять позже. Главное при этом температура воздуха и почвы. На подсеках теплее, чем на полях. К тому же, замечает Олишев, в полях почва греется медленнее, т. к. “в низу с песком и с диким камнем смешанная”[534]. Около Вологды, т. е. значительно южнее, рожь сеют с 13 июля до Фролова дня. Первым из яровых сеяли здесь овес, пшеницу, ячмень и лен. Сев шел в жестких рамках срока (13 дней) примерно с 25 мая[535]. Покажется невероятным, но севернее Вологды, в Архангельском крае сроки сева были совсем иными. В Архангельском у. озимую рожь сеяли с 20 июля, а ячмень – около середины мая[536]. В Холмогорах рожь сеяли поздно: в конце июля – начале августа, хотя она иногда зрела лишь через 13 месяцев. Ячмень здесь сеяли в зависимости от погоды в период с 10 мая по 10 июня[537]. А в Шенкурском у. рожь сеяли, как в Холмогорах, а сев яровых был на удивление ранним: ячмень, овес, горох и даже пшеницы сеялись с 1 по 10 мая, лен с 12 мая, а конопля с 20 мая[538]. В основе этих особенностей лежало, видимо, качество почвы (“теплые”) и микроклимат. В Олонецком краю в сроках высева решающую роль также играли микроклимат и почвенные условия. Около р. Свири ранний сев яровых и озимых считался лучшим, а ближе к Белозерскому у. сеяли позже, так как густая озимь зимой часто загнивала. Зимний период лучше выдерживали всходы либо в один коренной листик, либо в 1–3 листочка. Овес, горох и бобы сеяли здесь в конце мая, ячмень и пшеницу “еще позже неделей”. Озимая рожь сеялась по-разному: 1) в конце июля – начале августа, 2) в более поздний срок[539].

Москва и Тверь рядом, а все по-разному

В Московской губернии раньше всего сеяли пшеницу-ледянку. Чаще всего это было “по просухе” земли в конце апреля (Верейский, Можайский, Коломенский, Дмитровский уезды)[540]. Иногда пшеницу-ледянку отличали от яровой пшеницы, которую сеяли на 1–1,5 недели позже. В Звенигородском, Клинском, Дмитровском и Серпуховском уездах – с 6 мая, в Воскресенском, Верейском и Коломенском уездах – около 9 мая[541]. Одновременно с яровой пшеницей сеялся горох, для которого весенние похолодания были не страшны. В Звенигородском, Дмитровском, Клинском уездах его сеяли с 6 мая[542], а в Коломенском, Верейском и Воскресенском уездах – с 9 мая[543]. Раньше всего яровую пшеницу и горох (в конце апреля) сеяли в Волоколамском и Можайском уездах[544].

Овес в Верейском и Коломенском уездах сеяли в коротком интервале времени – с 15 по 25 мая, а в Воскресенском у. еще быстрее – с 15 по 20 мая[545]. В двух уездах сроки высева овса были самые протяженные – с 9 по 20 мая (Волоколамский и Можайский у.)[546]. В Подольском у., если верить источнику, сев яровых вообще начинали лишь с половины мая[547].

Очень поздно в этой губернии сеяли ячмень. В Воскресенском, Бронницком, Дмитровском, Клинском, Коломенском, Звенигородском, Серпуховском и Верейском уездах срок его высева – конец мая – начало июня[548]. В Можайском и Волоколамском уездах с 30 мая сеяли не только ячмень, но и коноплю с гречей[549]. Лен и коноплю обычно сеяли с 15 по 25 мая (например, в Клинском, Верейском, Коломенском уездах)[550]. Гречу, как правило, сеяли после всех яровых культур в начале июня, ближе к 10 июня (в Коломенском, Верейском и других уездах – около 10 июня)[551].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное