Великосветское убийство

Меня сказанное поразило в самое сердце: несколько дней назад я сам предложил схему убийства, которое любая полиция посчитает несчастным случаем. И это практически точка в точку произошло с бароном. Что это? Случайность или же Суён помогла своему мужу покинуть сей бренный мир, воспользовавшись моей идеей убийства? Голова от всего этого шла кругом.

— Вот оно! — воскликнула Рика, — Фань Суён укокошила супруга, воспользовавшись любезно предоставленной информацией. Интересно, она специально предложила тот спор, чтобы вызнать способ поскорее овдоветь, или же удачный случай подсказал ей путь?

— Не знаю, — ответил Вил, — да и сам Сюро вряд ли мог однозначно ответить на ваш вопрос. Однако ж совпадение, отнюдь, не случайно. Здесь бедный господин Сюро описывает свои терзания, бросавшие его от надежды на случайность в пучину отчаяния от осознания, что любимая женщина сотворила такое.

Следующая закладка с жирным восклицательным знаком подводила к кульминации событий.

Она была совершенно спокойна и отстранённо-холодна всю церемонию, — писал Сюро, — её белоснежные одежды лишь подчёркивали необычайную красоту. Гроб усопшего стоял на возвышении, а портрет барона, на нём он выглядел ещё полным сил импозантным мужчиной, окружали букеты из белых лилий. От благовоний начинало ощутимо мутить. Я поправил траурную, белую же, повязку на руке и заставил себя приблизиться, дабы выразить соболезнование. Вся наша миссия получила приглашения на тончайшей рисовой бумаге. Белоснежный цвет бумаги указывал, что господин Фань ещё не перешагнул свой восьмидесятилетний рубеж. В этом случае бумага была бы розовая. Вот уж не думал, что все теоретические культурные сведения о Делящей небо, коими во множестве была заполнена моя голова, окажутся полезными. Мне пришлось консультировать соотечественников, как именно подобает вести себя на похоронах, и напомнить, что категорически запрещено надевать хотя бы что-то красного цвета. В Делящей небо красный — цвет жизни. Белый — смерти.

Суён взглянула на меня абсолютно сухими глазами и достоинством приняла пустые, соответствующие случаю слова соболезнований. Я же вглядывался в дорогие черты и пытался увидеть хоть что-то, что убедило бы меня в её невиновности.

Суён чопорно поклонилась и шепнула одно слово: «Жди».