Великосветское убийство

— Можно и так сказать, — мурлыкнула она мне на ухо, — а можно сказать, что одна неглупая молодая дама напоила своего благоверного улучшенным любовным напитком. Да, да, дорогой, не удивляйся. Вэй давно потерял способность любить меня. Иногда он принимал какую-то настойку, купленную в горном монастыре, куда он ездил каждый год на поправку здоровья душевного и физического, — она хихикнула, — настойка превращала его в мужчину на час или на два. И вот вчера чудодейственный эликсир обрёл ещё один компонент, тот самый, из наперстянки. Оказалось, что вытяжка используется также для прерывания беременности. У меня она была, а остальное оказалось проще простого. Я была счастлива, ибо занималась с ним любовью в последний раз. И я постаралась на славу: каждое моё движение, каждый томный вздох я посвятила ТЕБЕ, — она прижалась ко мне ещё теснее, — я буквально превзошла себя, вспомнив все ухищрения, которым меня научила одна знакомая жрица любви. За нас, за нашу любовь, — пело моё сердце, когда Вэй стонал от наслаждения, перешедшего в агонию. И никому, представь себе, никому не пришло в голову, что смерть моего супруга продумана и подстроена. Спасибо тебе, любимый. Ты даровал мне свободу.

Внезапно меня охватило отвращение. Я не мог спокойно смотреть в эти лучащаяся счастьем глаза. В это мгновение Суён напомнила мне жестокого ребёнка, который отрезал голову лягушке и с восторгом демонстрирует окружающим дёргающееся тельце. Она не только не сожалела о содеянном, она почитала убийство за праведный поступок, совершённый ради любви, ради меня! Боги, за что мне такое!

Я отстранил её от себя, налил коньяку, выпил залпом и закурил. Мне было необходимо собраться с мыслями: что делать дальше.

— Любимый, — Суён удивилась, но, как мне кажется, не поняла моей реакции, — теперь мы сможем пожениться. Конечно, — она огляделась по сторонам, подхватила полотенце и принялась вытирать пролитое на пол вино, предварительно аккуратно собрав осколки, — придётся для приличия выдержать положенный срок траура. Но ведь в Артании всем будет плевать, как скоро мы сочетаемся браком? Так ведь? — она сдула с лица упавшую прядь волос.

Я не знал, что сказать. Одно я знал совершенно точно: в моей душе навсегда умерла любовь. Я просто был не в состоянии продолжать любить женщину, хладнокровно убившую собственного старого мужа. Пускай даже, ради меня. Боги! Ведь это ради меня, и способом, который я же сам и придумал!