Читаем Велимир Хлебников полностью

Одним из таких людей был Николай Иванович Лобачевский (1792–1856), создатель неевклидовой геометрии, в прошлом — ректор Казанского университета. Лобачевский пересмотрел пятый постулат Евклида, то есть построил свою геометрию на том, что через одну точку можно провести бесконечное множество прямых, параллельных данной. Правда, когда Лобачевский впервые выступил с докладом на эту тему, он был освистан, и на долгие годы его деятельность была предана забвению. Имя Лобачевского много раз встречается в произведениях Хлебникова. «И пусть пространство Лобачевского / Летит с знамен ночного Невского», «Пусть Лобачевского кривые / Украсят города», — призывает он в поэме «Ладомир». Сам Хлебников сделает со словом нечто похожее, создаст по образцу «воображаемой геометрии» свою «воображаемую филологию».

Не прошли мимо Хлебникова и революционные увлечения. Сестра Вера вспоминает: «…он как-то запер свою комнату на крюк и торжественно вынул из-под кровати жандармское пальто и шашку, так, по его словам, он должен был перерядиться с товарищами, чтоб остановить какую-то почту, затем это было отложено. И однажды он с моей детской помощью зашил все это в свой тюфяк подальше от взоров родных!»

Казанский университет еще с 1880-х годов считался «беспокойным». Кстати, именно здесь учился самый известный русский революционер В. И. Ульянов. В начале ХХ века вольнодумство студентов проявлялось по-разному. Хлебников описывает, например, такой эпизод: «Кто-то в коляске быстро подъехал к толпе. „Урра! Урра!“ — загремело в черной, цеплявшейся возле коляски толпе. „Спясибо, спясибо“, — задумчиво и несколько наклонив голову произнес их превосходительство. Лицо его выражало совершенное удовольствие. Я в недоумении огляделся. „Как же так?“ — удивленно соображал я. И вдруг чей-то тонкий голосок, отделившись от толпы, прозвенел: „Дуррак!“ И я тогда понял и вместе с другими закричал радостно и весело: „Дурра! Дуррак!“ Их превосходительство несколько смущенно махнул ручкой и велел отъехать».[10]

Неизвестно, чем кончился этот эпизод, но другая студенческая сходка закончилась для многих, в том числе для Хлебникова, печально. 5 ноября 1903 года в актовом зале университета состоялся музыкальный вечер, посвященный 99-й годовщине со дня основания университета. Хлебников присутствовал на этом вечере. О том, что случилось дальше, мы можем узнать из протокола, составленного помощником казанского полицмейстера: «Из здания Казанского университета в 10 часов вечера, по окончании концерта, вышла толпа студентов около 250 человек и направилась с возгласами „К театру. К театру! Там споем“. Я подошел к толпе студентов и предложил разойтись. Часть студентов послушалась и стала расходиться, а группа человек 100, имея в своей среде заметно выпивших, с криками „К театру. К театру“, двинулась по направлению к Николаевской площади, где и были оцеплены. После этого подстрекатели в числе пяти человек были взяты и отправлены в 1-ю Полицейскую часть, остальные же стали расходиться в разные стороны. После этого через полчаса из Университета вновь вышли запоздавшие студенты с вторично собравшимися в здании Университета на ступени и площадку подъезда и запели „Gaudeamus“, „Дубинушку“ и „Из страны, страны далекой“ не общим хором, а группами — всякий свое, а затем из среды студентов раздался властный возглас „Споем вечную память Симонову. Шапки долой“[11] и вся толпа запела „Вечную память“. На требование мое прекратить пение и разойтись исполнения не последовало и пение продолжалось, почему мною отдан был приказ оцепить и задержать находившихся на площадке подъезда Университета. Когда стали задерживать нарушителей порядка, то большинство студентов бросилось внутрь здания Университета через главный ход, причем разбили стекла в дверях. Об этом было дано знать г. Полицеймейстеру, находившемуся в театре, который тотчас явился к зданию Университета, потребовал прекращения шума, очистить площадь от публики, стоявшей на тротуарах, а студентам предложил или вернуться в Университет, или же разойтись, но студенты продолжали кричать „Вон. Долой“. Тогда г. Полицеймейстер приказал задерживать нарушителей порядка, и когда несколько человек было задержано, то толпа студентов хлынула в Университет и затворили дверь, причем один из студентов палкой выбил стекло в дверях. Вслед за этим порядок был восстановлен».[12]

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии