Велит

Чистотой, богатством отделки и прочим этот посёлок не уступал кошколюдскому. Кстати, представители этой расы то и дело мелькали, так что я сделал вывод, что население здесь смешанное. А значит, имеется шанс, что и к оборотню отнесутся спокойно. Тем более что она пока никого не убила. Хотя, кто знает, чего там было раньше. Но будем надеяться, что ничего страшного.

– Чего расшумелись?! – сначала мы услышали старосту, а лишь затем он показался в дверях своего дома. – Митро, щучий сын! Чего опять с вами приключилось? Все живы?

– Пока да, но это легко может измениться, – я решил сразу давить, ибо видел, что Виррина щурит глаза, показывая раздражение. – То, что до сих пор никто не погиб, можно считать чудом, не иначе.

– А ты кто таков будешь, что угрожаешь мне в собственном доме?! – сжавшиеся кулаки старосты размерами напоминали хорошие арбузы.

Если таким получишь в лоб, даже искусственное дыхание не поможет, сразу в морг. Да и сам он видом больше всего напоминал Тараса Бульбу. Эдакий повидавший жизнь мужик, ещё крепкий, как морёный дуб, и способный в одиночку разогнать толпу противников. Уровень у него был под стать, пятьдесят седьмой. Явно провёл жизнь не только в далёкой деревне. Стальные наручи, надетые поверх простой рубахи, прямо-таки кричали об этом.

– Тот, кто пытается вытащить вас из задницы, в которую вот эти парни угодили, – я указал рукой на дровосеков. – Вот у этой дамы пропала дочь, и она утверждает, что ваши люди ею пахнут.

– И что?! – староста явно не собирался сдавать своих. – Будет ещё мне всякие побродяжки указы…

Это стало последней каплей в чаше терпения Виррены. Она с рыком отшвырнула мою куртку, и через мгновенье посреди деревенской улицы стоял хищный бабр во всём своём великолепии. Я аж плюнул с досады. Попытка договориться провалилась. Я хотел намекнуть, что, мол, женщина – оборотень с высоким уровнем, так что не стоит её злить, но теперь все старания пошли прахом. А то и кровью. Но вот чего я не ожидал, так это того, что староста, вместо того чтобы хвататься за оружие и звать на помощь, бухнется на колени

– Госпожа Виррена! Простите, я не узнал вас в этом облике! – староста звучно приложился лбом о брусчатку. – Благодетельница, не гневись! Хочешь, возьми мою жизнь за оскорбление, что я тебе нанёс, но пощади остальных.

– Ты знауешь меуня? – для самой женщины столь эмоциональное выступление стало такой же неожиданностью, как и для меня, а дровосеки вообще застыли соляными статуями, боясь даже вдохнуть.

– Да, великая! – староста радостно закивал. – Ещё мальчишкой отец водил меня к тебе. Тогда я узнал о той, что защищает нашу деревню от монстров.

– Тоуй запах… я поумню… ты сын Скоуди… – Виррена вновь обернулась человеком, враз растеряв агрессивность. – Встань.

– Верно, госпожа, – староста, кряхтя, поднялся на ноги. – Скоди был моим отцом, а я Сиден. Сменил его на посту старосты. Мы всегда выполняли договор и не ходили в сторону вашего логова. Чем же Митро с товарищами прогневил тебя, великая?

– Оуни пахнут моуей доучер-рью, – Виррена вновь нахмурилась, и кивнула в мою сторону. – Оун сказал, чтоу ты поможешь её найти.

– Приветствую, уважаемый Сиден. – я слегка кивнул старосте. – Меня зовут Лекс, и я стал невольным свидетелем этой ситуации. Госпожа Виррена чует запах своего ребёнка, исходящий от этих людей, но сами они клянутся Системой, что никого не видели. Вы же в курсе всего, что происходит в деревне. Кто из тех, что общались с бригадой Митро, мог найти девочку?

– Какую девочку? – староста глянул на меня как баран на новые ворота. – У вас тоже кто-то пропал? Тогда сейчас людей поднимем, лес прочешем. Только вот госпоже Виррене поможем и сразу начнём.

– Да я же про неё и говорю! – я плюнул в сердцах, проклиная про себя тупость деревенских. – Это у неё дочка пропала! А кто-то из ваших мог её найти. Я не хочу думать о плохом, но, глядя, как вы изворачиваетесь, подозрений становится всё больше.

– Так была девочка или нет? – Сиден тоже начал заводиться. – Чего ты мне голову морочишь? Так, не мешай! Найдём котёнка госпожи Виррены, потом тобой займёмся. Говорите, от этих оболтусов вашей дочкой пахнет?

– Погоди, какого котёнка?! – я понял, что у меня сейчас шарики за ролики заедут. – Девочка тоже умеет оборачиваться?

– Вряд ли, – староста поскрёб в затылке, – бабры только к тридцати годам человеческую форму принимать начинают. А сколько вашей, госпожа?

– Гоуд и поуловина, – Виррена не вмешивалась, но поглядывала по сторонам с интересом, – оуна ещё мелкая.

– Значит, с годовалого щенка бабра будет. – Сиден надвинулся на Митро с компанией. – Ну, щучьи дети. Говорите, иначе хуже будет!

– Погоди! – у меня словно что-то щёлкнуло в голове. – Значит, мы ищем не человеческого ребёнка? А котёнка?

– Ну а я про что? – староста смерил меня презрительным взглядом. – Госпожа Вирена из бабров-оборотней будет. Они зверями рождаются, а как взрослеют, так могут оборачиваться человеками. Мужиков-то у них нету, только бабы, а род продолжать надо. Вот и заманивают деревенских, правда, потом живыми отпускают, честь по чести.