Веллоэнс. Книга первая. Восхождение (СИ)

– Куда нас привел, кудесник?

Бородач потирал кисть, с нескрываемым восторгом обозревая

возвышающуюся преграду.

– Какие же великаны строили этот град? В прошлый раз – годков десять назад

– здесь был проходной двор, а теперь словно подменили.

Авенир щурился, силясь узреть щель. Пармен мог бы поклясться, что слышит

треск волшебных мозгов. Волхв ударил посохом оземь, угодил в глиняный черепок, раскрошив тот в пыль.

– Открываются наружу, или толкать внутрь нет смысла. Даже муравит не

сдюжит. И щели нет, прилажено плотно. Унтц-Гаки, попробуй вглубь прорыть.

Его развьючили и тот зарылся в землю. Каменная крошка и пыль вылетали из

образовавшейся ямы, забивали глаза. Троица поспешно отошла. Через несколько

минут скрип исчез.

Путники уже вовсю скучали, когда вдруг из норы появилась морда, вся в

красноватой грязи. Муравит выполз на поверхность, принялся тереться об сухую

траву, освобождаясь от глины, оставляя на земле остатки шкуры.

Там, где недавно росла шерсть, виднелись черные пластины, местами

сочилась сукровица, пахло паленым. Унтц-Гаки шелестнул жвалами:

– Стена вглубь. Ниже горячо. Не пролезть.

Пармен ругнулся, посмотрел на Корво:

– И чего делать? Все – домой пойдем – окончен квест, дверь не открыли?

Мужичина восхищенно бормотал:

– Ну, турмы, ну хитрецы. Закопать стены, чтобы не подрыли. Это ж еще под

ворота надо лаз прикрыть. Великий, должно быть, народ. Нир, может магией, а?

Волхв смутился.

– Что я сделать могу с этой стенкой? Тут наверняка маги помощнее меня

старались. Да и я пока что больше волхвованиями. Мое дело – травы собирать, зелья варить, погоду творить по надобности. А магия – это так, на черную нужду.

Корво улыбнулся:

– Вот и попрактикуешься. Чай, хуже не будет.

Авенир отогнал соратников подальше. Взмахнул жезлом – глаза прикрыты, уста бормочут неведомые слова. Жезл в руке волхва побелел, ралисту накалился, вспалил оранжевыми языками. Чародей выпрямил руку, из жезла вырвался

огромный коричневатый шар, с треском ударил о врата. Раздался всплеск, в ушах

зазвенело, муравит молниеносно зарылся в землю, кони жалобно заржали. Героев

накрыло волной мутной жижи, от тухлого запаха Пармена вывернуло, Авенир и

Корво держались, хоть и позеленели, став похожими на болотных набов.

Бородач сплюнул:

– В следующий раз будешь практиковаться в одиночку в своей черной нужде.

Вонючий едкий туман рассеялся. Врата стояли неподвижно, повреждений не

было. Авенир растеряно сказал:

– Надо другой шар попробовать. Огненный или каменный. В заклинании одно

слово поменять.

Пармен стоял на четвереньках, поднял голову и жалобно проблеял:

– Не надо ничего менять, а? От второго заклинания кишки вывернет. Наружу

вывернет, а не просто.

Унтц-Гаки вылез на поверхность. Антеннки подрагивали:

– Слышу треск. Идет большой.

Шаги загромыхали, словно с вершины горы на землю падали гигантские

каменья. Врата без скрипа приоткрылись, из щели показалось старческое лицо.

Морщины разрезали лоб и скулы, глаза светились оранжевыми огоньками. Ветхий

маг скривился в недовольной гримасе, уголки губ оголили острые желтые зубы.

– Чего надо?

Авенир выступил вперед:

– Досточтимый! Позволь путникам пройти в Турмагу.

– Идите вон отсюда, пока с грязью не смешал. Даже слышать не желаю о

мерзких турмах.

Корво подался поближе:

– Обижаешь, старче. Закон странноприимства нарушать не следует. Особенно

тебе, умудренному веками.

Врата закрылись, послышалась приглушенная ругань. Раздался щелчок, двери

распахнулись на всю ширину. Перед героями стоял гигант, облаченный в темную

робу, на голове уместилась широкополая шляпа. Маг недовольно пискнул:

– Заходите.

Пармен быстро растреножил коней. От мага на треснувших камнях оставались

светящиеся следы, от них веяло жаром и пылью. Герои мчали во весь опор, едва ли

не теряя хозяина из виду.

Наконец, ход вывел к необъятной пещере. Темень, с потолка капает вода, под

ногами скрипит песок. Чуть дальше показалась вогнанная в стену дверь. Маг

хлопнул в ладоши, по стенам загорелись факелы. Тусклый свет едва освещал

покои. Вокруг голый камень, посредине стоит постамент с рукописями и книгами.

В одном углу пепелище, да котел, в другом – ложе, устланное шкурами коз, коров, медведей и лосей. Старик со вздохом улегся.

– Откуда пришли?

Пармен раскрыл рот:

– По миру идем. Родства нигде нет, брошены на волю Фортуния, великий.

Старик зевнул:

– Я-то разве великий? Вот брат мой был, Маличбран, тот да, действительно.

Горами тряс, ниспровергал царства. Даже драконы его умять не могли. Погиб по

глупости. С голодухи натрескался ядовитого плюща. Так пронесло, половина

великого града Бангхилла задохнулась. Он еще не мог все уразуметь – вроде и от

яда умирать пора, а некогда. Нет, я не великий. Обучаюсь еще.

Корво почесал пятерней затылок:

– Может поесть чего? На пустой желудок как-то не говорится.

Маг махнул рукой. В воздухе возникла туша быка.

– Вот. На пепелище, за котлом лучинки лежат. Сготовьте, коли голодны. Я с

утра трапезничал.

Лучинки за котлом оказались массивными бревнами. Муравит, щелкая