Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры

– Как самочувствие, Феанор?

Царевич проснулся. Невидящим взглядом окинул комнату.

«Что? Зачем вы здесь?»

– Хочу проверить, насколько ты готов к первой ступени. Разум Вегедэ соединен с моим. Настоятельница хихикнула. Мы даже иногда путаем мысли друг дружки. Итак, ты готов?

«А что…»

Феанор не договорил. В голове будто взорвалась пороховая бочка. Казалось, что внутри тянутся и переплетаются тяжелые струны. Раздался свист и перед глазами раскинулся горный пейзаж. Лицо защипало, от холодного воздуха перехватило дыхание. Внизу россыпью черных точек паслось стадо козлов. Он что-то резко выкрикнул и повернул голову. Бочкообразный человек в шкурах навел на него лук и отпустил тетиву. Плечо обожгло – в ту же секунду парень оказался в привычном антураже.

– Ты вполне готов.

Смотрители одели его в шерстяную рогожу и повели на кухню. Благодушная повариха поставила перед ним противень с запеченным угрем, таз картофеля, плошку сметаны и кувшин горячего имбирного сбитня. Глаз не поднимала, только тяжело вздохнула и поспешила обратно за плиту.

Юноша ел не торопясь. Странно было очутиться в чужом сознании, странно было всё, что происходило с ним в этой Обители. Отец послал его готовиться, но не сказал, к чему. Может его приняли за обычного неофита? Это место вбирало в себя черты башни мудрецов, монастыря и какой-то тайной религиозной секты. Если он случаем постучал не в ту дверь, то вляпался в немалые проблемы. Феанор улыбнулся. Да, в замке немало удивятся, увидев его – на лбу должно быть ужаснейший шрам. «Надо бы найти зеркало». Царевич обмакнул угря в сметану. Ошибки быть не должно. Эта… Скорбь наверняка прочесала все мысли. Ладно, будь что будет. Все же я царевич, меня кормят – значит, убить или покалечить не должны. А сейчас главное выжить и не сойти с ума с этими странными адептами.

Феанор глубоко вздохнул и сконцентрировался на внутренних линиях. Медленно выдыхая, он старался ощутить, как энергия перетекает из стоп к животу, распределяясь оттуда в руки и голову. Вегедэ говорит, что управление собой во многом опирается на воображение. Представив, что комок тепла переходит из груди в руку и растворяется в ней, можно физически ощутить жар в ладони. Представив скалу и отождествив себя с ней – приобрести в нужный миг уверенность и спокойствие. Когда же воображение сможет работать наяву, при открытых глазах, можно представить сознание в виде сферы и «вбросить» его в чужое тело. А потом научиться перемещать сознание других людей или животных. Так однажды в древнего великого царя на семь лет забросили сознание дикого осла. «И это уже пятая ступень школы Летаа. Интересно, куда на это время закинули его человеческую сущность?»

Царевич опять набрал воздуха и принялся очищать сознание от мыслей. Он услышал голос сердца и привычно завторил его биению. «Бон-бон, бон-бон». Считать без счета, чтобы не начинать мыслить. Привести в унисон песни сердца и головы.

Он сидел на небольшом постаменте в снежной долине. Управители Обители могли устанавливать на разных участках любую погоду. На этом холодном восьмиугольнике Феанор оттачивал умение погружаться в себя. Из одежды на нем были коротыши-мокасины и набедренная повязка. Он уже научился вызывать телесный жар и почти не замерзал. Но наставники ввели в упражнения неприятный элемент. Когда юноша входил в состояние средоточения, на плечи с размаху шлепалась мокрая простыню. При этом умудрялись попасть между сердечными ударами и сбивать счёт. Царевич закончил занятие, натянул балахон и отправился в библиотеку. Через час пути, в уютном зале, в широком, мягком кресле, украшенном каннелюрами, он открыл недочитанный красный томик. Посидеть в библиотеке не удавалось долго. День расписан многими занятиями – упражнения на холоде, созерцание образов, растяжка и позы, уход за растениями.

– Непривычно изучать образы?

Вегедэ появилась неожиданно, словно умела ходить, не касаясь пола. Феанор мысленно улыбнулся.

«Я люблю читать».

– Почему?

Юноша пожал плечами.

«Не знаю. Привычка. Своего рода, сосредоточение».

– Чтение малоэффективно. А без цели даже вредно. Для сосредоточения мы используем слово «дхарана» и более глубокое понятие «самадхи» – когда ты концентрируешься так, что утрачиваешь свою индивидуальность.

«Тогда «самадхи» лучше всего описывает то состояние, в котором я нахожусь при чтении».

Девочка покачала головой.

– Ты теряешься в потоке букв, шуме слов, которые не успеваешь осмыслить. Пытаешься постичь суть, копаясь в горах мусора.

Феанор начал сердиться.

«И как же я изучу историю царств без чтения?»

Вегедэ, казалось, ждала этого вопроса. Она провела губами по лбу юноши, шепча неведомые мантры и слегка отстранилась. Царевич ощутил уже знакомое переплетение в голове, не такое резкое и болезненное по сравнению с тем, когда Скорбь закинула его в тело летающего существа (он не был уверен, что это птица, так как легко нёс в когтях барана). Перед глазами мелькали образы, знаки и линии, раздавались гудки и свист. Спустя секунду всё прекратилось. Феанор находился в кресле и удивленно хлопал глазами.