Вельмата. Длинные тени

Поразмыслив, Настя вымыла голову (сушить волосы пришлось как есть, без фена), а потом даже соорудила что-то вроде укладки. Не так уж это просто с её-то стрижкой. Просила модное русое ассиметричное каре, а ей сделали «стог сена после урагана». Ещё и мелировали неровно, так что она уже три месяца своими руками состригала отрастающее безобразие, чтобы не походить на полуседую городскую сумасшедшую.

В общем, в зеркале отразилась этакая неоготика с высокими ботинками, заклёпками и макияжем смоки айз (то бишь «я с разбегу вмазалась в сажу от покрышек»).

Перед выходом Настя, как обычно, перепроверила, всё ли выключено. Всё оказалось перекрыто, заперто и накрепко завинчено. Только вот лампадка на кухне, как загорелась вчера ночью, так и мерцала перед иконами до сих пор.

— Ты мне квартиру не спалишь? — привычно спросила у огонька Настя. Тот в ответ лишь слега дрогнул. — Смотри, остаёшься за старшего. За порядком тут следи.

То же самое она пару минут назад сказала крысу Герцогу. Тот, правда, дрых в домике и даже мордочку на её голос не высунул.

Нижний потихоньку погружался в турмалиновые октябрьские сумерки. Ветер гонял по асфальту сухие листья, деревья помахивали тонкими ветками на фоне темнеющего неба. Сумрачные дома светились жёлтыми квадратиками окон.

Настя добежала до остановки и запрыгнула в автобус. Как-то людно для вечера. И все галдят наперебой. Может, что случилось?

Но нет — большинство пассажиров автобуса глазели по сторонам или занимались прокручиванием лент в телефонах. Кто-то слушал музыку в наушниках, подростки переписывались. А откуда тогда голоса?

Присмотревшись к соседям по автобусу, Настя вжалась в спинку кресла. Потому что сквозь женщину в сером плаще увидела других пассажиров и окна на противоположной стороне салона. Пальцы свело от холода, а за ухом будто женщина на ребёнка орала.

Настя обернулась. Пенсионерка, приподняв очки, смотрит в экран смартфона. А рядом с ней бордовый подросток с провалами вместо глаз. Орёт что есть мочи, только челюсти не двигаются и слов не разобрать. Кажется, Настю опять накрыло. Фамильное проклятие.

Она зажмурилась. В голове продолжали переливаться голоса. Близко и отдалённо, истерично, просительно, кричаще, яростно. Как будто от всего города остались только голоса сотен поколений его жителей.

— Да ладно тебе, — небрежно произнёс знакомый голос.

Всё мигом стихло. За полмига до того, как открыть глаза, перед Настей промелькнула её бабушка Алина в своей старой кружевной шали и очках.

Оказалось, автобус уже успел набиться абсолютно нормальными живыми пассажирами, разъезжающими по своим вечерним делам.

Остановки «Психиатрическая» в маршруте нет? Ну и ладно. В следующий раз. Ляхово, кстати, от посёлка Изыскателей не так уж далеко. Когда соседи вызовут для Насти санитаров, её быстро доставят куда надо.

А пока — скетчинг. Сегодня стоя, прямо на Верхневолжской набережной. Настя решила не выпендриваться, как в прошлый раз, и просто встала в общую шеренгу художников. Правда, лицом к площади, а не к противоположному берегу. Чуть повернулась. Вот, так нормально. Только Кремль будет не кирпично-красный с яркой подсветкой, как сейчас, а фиолетево-лиловый, да ещё с готическим акцентом. Сегодня же вечер неоготики. Чкалов такой, какой есть, только в развевающемся плаще. Небо тёмно-синее, кругом ровные линии, длинные тени и острые углы.

— О, как необычно, — похвалила организаторша. Но в следующий момент узнала Настю и вернула обычный пренебрежительный тон: — А, это ты. Я думала, ты не придёшь. Ты же не записалась.

— Мне приглашение не пришло, — пробормотала Настя, добавляя бликов на асфальт. Руки без перчаток уже успели замёрзнуть.

— Да? Странно, — протянула организаторша. Она почему-то уже в который раз сама ничего не рисовала, только ходила за спинами скетчеров и заглядывала в их работы.

Закончив скетч, Настя по традиции направилась в «Старый ключ». Какао и выпечка там, как обычно, на высоте. Правда, Бороды что-то сегодня не видно. Зато седоватая дама, что выходила с публичных слушаний, сидит в зале и плетёт что-то из разноцветных нитей, клубками разложенных прямо на столе. Заметила она Настю или нет, непонятно.

Расплатившись по счёту и взяв выпечки на вынос, Настя пошла было к выходу, но там толпились девочки-подростки, снимавшие себя на смартфоны. Судя по крикам и улюлюканьям, они что-то отмечали. То ли первый зачёт, то ли что-то ещё. Чтобы не лезть в кадр, Настя направилась к магазинчику, чтобы выйти через другую дверь.

Из-за стеллажей доносились чьи-то резкие голоса. Кажется, Борода спорил с какой-то женщиной.

— Когда ты уже ей скажешь?! — надрывалась женщина. — Сколько можно мне там одной лазить? У меня своих дел невпроворот!

Борода что-то невнятно проговорил. Кажется, просил потерпеть или подождать. Женщина уже тише, но так же резко что-то ответила. Потом раздался стук каблуков, будто вгоняющих штыри в асфальт. И на Настю чуть не налетела Яна.

— О, ты здесь, — гаркнула Яна. Хорошо, что она хоть сейчас не улыбалась. — Очень вовремя.