Вельмата. Длинные тени

— И никто больше не смеет меня обидеть, — скаля зубы, процедила Яна, снова мрачно глядя в пустоту.

— А что насчёт…

— А, воскрешение. — Яна часто заморгала. — Кстати, ты в курсе, что значит твоё имя?

— Воскресение, кажется, или что-то в этом роде, — неуверенно произнесла Настя.

— Точно, — кивнула Яна. — Фамилию не надо растолковывать, да? Вот и хорошо. Но в нашем случае воскрешение — это не оживление. И не евангельское воскрешение Лазаря. Это умение видеть и призывать души, призраки и тени умерших. Общаться с ними. Помогать.

— По-мо-гать? — проскрипела Настя.

— Ну да. — Яна отпила чаю. — А ты думаешь, они просто так тут болтаются? Нет, все они что-то забыли, не успели, не выполнили… И бродят здесь, не могут упокоиться. Твоя задача — им помочь.

— Моя? — потрясённо спросила Настя.

— Ну не моя же. Я и так два года за ними гонялась, пока ты тут сопли жевала. Просто Алина умерла, и Вельматы у нас не стало. А кто-то же должен мертвяками заниматься.

— У кого — у нас? — переспросила Настя, у которой информация переполнила разум.

— Ну, у нас тут целое сообщество. Мрачный круг теней. Ведьмы должны держаться вместе. — Яна улыбнулась и подмигнула.

— А отказаться можно? — вяло поинтересовалась Настя. Всё, сказанное Яной, слишком сильно походило на маразматический бред бабушки Алины.

— Отказаться? Наверное, — неуверенно пожала плечами Яна. — Хотя на моей памяти такого не было. В любом случае, оно тебя всё равно догонит. Или ты сойдёшь с ума.

— Мне кажется, я уже, — буркнула Настя, глядя, как в чашке плавали чаинки.

— Это поначалу у всех так. Пройдёт, — отмахнулась Яна. — Ладно, поздно уже. Мне пора. Я оставлю тебе свой номер на всякий случай. Номер Бороды у тебя есть…

— И он тоже? — глупо спросила Настя.

— Ну да, — улыбнулась Яна. — Он у нас вроде координатора. Так, что ещё? А, да. Ходы. Запоминай. Если там окажешься и не будешь знать, куда идти, делай так. Пальцем рисуешь на стене круг, а в нём — стрелку. Потом произносишь: «Невтем-ки». Запомнила? Только говори так, будто обращаешься к живому существу. Проси, а не требуй. Тогда стрелка укажет путь. И потом смотри на стены: там тоже будут появляться такие стрелки. Когда дойдёшь куда надо, ладонью сотри рисунок и мысленно поблагодари ходы. Что ещё? Да, оберег. Носи пока, но он скоро ослабнет. Но мы тебе потом свой сделаем, уже надолго. Ну, я пошла. А ты выспись.

Яна оделась и упорхнула. А Настя вернулась в кухню. Села за стол. Яна здесь была, или ей всё померещилось? Набережная, призраки, тоннели. Воскрешающая Алина. Настя уткнулась лицом в ладони. А если всё это происходило только в её воображении? Как бы проверить.

Настя вскинулась. Вышла в прихожую, нашла свою куртку. Вдохнула поглубже и засунула руку в нагрудный карман. Точно. Нащупала там небольшой прохладный шарик. Вытащила бусину в виде человеческого черепа. Оберег.

Сжала бусину в кулаке и приникла спиной к стене. Закрыла глаза. В кулаке стало горячо, будто что-то маленькое пульсировало.

Как там Яна сказала? Можно сойти с ума? Можно. Но не сейчас. Да и вообще не стоит.

Эта штука помогает от гуляющих привидений, правильно? Правильно. Вот пусть и помогает дальше.

Настя прошла в комнату, залезла в сервант. Отыскала коробку с нитками. Вытащила чёрный клубок, отмотала нить и, обрезав, продела в бусину. Намотала на запястье. А вроде и неплохо смотрится.

Почему-то вспомнились черепа на палках в палисаднике, таращащиеся в окна соседей. Тоже привидений отгоняют, наверное.

Но как же всё это навалилось. Пытаясь ни о чём не думать, Настя приняла душ и завалилась спать. Но стоило прикрыть глаза, как тут же вихрем всплывали полупрозрачные призраки, воющие сущности, разрисованные стены тоннелей, истории Яны.

Вот она лежит на каталке под простынёй и слабо светится багровым. И она же, полупрозрачная и мерцающая, парит под потрескавшимся потолком серой комнаты, выложенной старым кафелем. Только тощая и вся переломанная, будто по ней поезд проехал.

Старый покосившийся деревенский дом. Дверь вылетает с оглушительным треском. Потом кто-то истошно кричит, звенят стёкла, хрустят рамы. Спиной вперёд, вышибая часть стены, летит здоровенный мужик в засаленной майке.

Настя открыла глаза. Пульс частил. О том, что рассказала Яна, и потом можно подумать. А сейчас выспаться бы.

Но как же Яна изменилась — была тощая, угловатая, страшненькая, сутулая, волосёнки жиденькие. А сейчас на неё пялятся все мужчины в радиусе километра.

А у Бороды, интересно, какая история?

Так, истории лучше бы оставить до завтра. Спать. Спать. Спать! Настя повернулась на бок и подтянула колени к груди. Полежала немного с открытыми глазами.

Потом представила, что рядом лежит Гошка и обнимает её. По шее прошелестело тёплое дыхание, спине стало горячо. Наконец получилось расслабиться. Она больше не одна в этой тёмной квартире, наполненной шагами, скрипами и шорохами.

Где-то шебуршат летучие мыши. Мордочки у них, как у маленьких сереньких медвежат. Крылья большие, кожистые. Размах под метр, если мышь большая.