Вена: история города

В основе терапии Франкла, которую он разрабатывал еще перед депортацией, находится воля к будущему, позднее именно она помогла ему выжить в лагере смерти. Еще в 1930-х годах он организовал на основе своего подхода психологическую помощь во время вручения аттестатов об образовании для тех, кто не выдержал испытания, и помог избежать волны самоубийств среди провалившихся учеников. Франкл всегда считал необходимым определить смысл жизни. С самого начала молодой ученый обладал независимым складом ума и самостоятельностью и всегда подчеркивал, что многому научился у своих пациентов. Для него всегда было важным, чтобы пациенты сами могли работать над улучшением своего состояния. В 1938 году, когда в институтских и университетских коридорах уже звенели подкованные военные сапоги, молодому доктору совместно с главврачом удалось не допустить уничтожения психических больных неврологического отделения в клинике Ротшильда. Теория Франкла не смогла спасти членов его семьи, однако на себе ему довелось проверить собственные выводы. Его первая книга, вышедшая после войны, носит необычное название «…И все же сказать жизни “Да”». Франкл твердо убежден, что достаточно найти смысл в жизни для того, чтобы все душевные раны оказались излечимы. И он переносит это убеждение на сегодняшние психические травмы. Его теория, которую многие считают важной, без сомнения, сыграла заметную роль в тяжело давшемся австрийскому общественному сознанию преодолении груза прошедшей войны.

Оказывается, не всегда просто отвернуться от прошлого и устремить свой взор в будущее, преисполнившись радостных надежд. Если вам доводилось бродить в Штайнхофе (14-й район) в поисках относящегося к венскому югенд-стилю здания церкви, творения Отто Вагнера, вы обязательно обратили внимание на маленькую, но потрясающую экспозицию. Снимки и документы напоминают об ужасах нацистской программы эвтаназии. В детском отделении психиатрической клиники в Штайнхофе были умерщвлены 800 детей, которых комиссия медиков, защищающих расовую чистоту, признала непригодными для жизни на основании заключений их домашних лечащих врачей. Их отбирали не по происхождению, религиозному или расовому признаку: их преступлением было врожденное увечье, наследственная болезнь или просто необычное поведение. У родителей отбирали детей и подростков в возрасте до 17 лет, обещая их подлечить. Однако вслед за этим внезапно приходило извещение о внезапной смерти ребенка. Причину указывали какую-нибудь обычную. Как все обстояло на самом деле, многие узнали лишь через десять лет. Дети становились подопытными кроликами для экспериментов, в ходе которых выясняли, например, как долго они способны обходиться без пищи. После чего их убивали смертельной инъекцией, чтобы использовать их отличающийся от нормального мозг для «научных "исследований».

Эта фабрика смерти функционировала с 1940 по 1944 год, и прошло более 55 лет, прежде чем американская съемочная группа обнаружила одного из врачей этого отделения, благополучно вышедшего на пенсию, абсолютно добропорядочного и все еще живого. Бывшие медсестры впервые рассказывали о том, что происходило в клинике, срывающимися голосами. Зато довольно быстро установили, что врач еще очень долго в ходе своей научной карьеры изучал хранящиеся в формалине детские мозги и даже получил некоторую известность и признание в научных кругах. Генрих Гросс по сей день по той или иной уже затасканной причине все еще не привлечен к ответственности, а в память о его юных жертвах венцы создали мемориальную экспозицию. Она рассказывает об ужасе тех дней в великолепном здании среди павильонов, построенных Отто Вагнером.

Вена внимательно изучает свое прошлое и открывает при этом важные взаимосвязи с современностью. Когда на международной конференции заходит речь об ответственности врачей или об эвтаназии, то именно в прошлом следует искать ответ на вопрос, почему здесь к этой теме относятся особенно осторожно.

Преодоление груза прошлого, теории, которые позволяют осознать прошлое, — эти темы бывают затронуты на многих симпозиумах высокого ранга. Тем не менее актуальной задачей ежегодного симпозиума Теодора Герцля, равно как и многих других конференций, скорее, является преодоление резкого падения уровня научной работы, длящегося последние десятилетия. Многие исследователи, которых еще детьми увезли из Вены, спасая от угрозы национал-социализма, сделавшие научную карьеру в других странах, стремятся теперь восполнить образовавшуюся в венской науке брешь. Совсем недавно два исследователя из США, получившие Нобелевскую премию, приняли участие в одном из симпозиумов в Вене. Австрийцы, живущие за рубежом, основали лучшие экономические институты страны. Во время празднования 40-летия Института высшего образования зашел разговор о том, как много ученых австрийская экономическая наука потеряла в результате войны и как тяжело было создавать с нуля систему обучения и исследовательской работы.

Жизнь венских евреев сегодня