Вена: история города

Визенталь смог также найти многих из тех, кто спасал жизни преследуемых во время войны людей. По его инициативе их имена занесены в «Список праведников», в честь них посажены деревья в Яд Вашеме. Немалую роль сыграл он и в реабилитации графа Яноша (Яна) Эстерхази, единственного депутата словацкого парламента, который 18 мая 1942 года проголосовал против «Закона о евреях». В 1945 году Эстерхази был арестован по приказу Густава Гусака, сослан в ГУЛАГ и заочно приговорен к смерти. Позже, в 1957 году, Эстерхази вернули и изменили приговор на пожизненное заключение. Он умер в тюрьме. Визенталь наладил связь с его дочерью, Алисой Малфатти, которая жила в Риме, он собирал доказательства, искал свидетелей, переписывался с освобожденными и, наконец, добился, что Словацкая Республика реабилитировала Эстерхази, венгра, антифашиста и аристократа, которого столь многие ненавидели в послевоенной Братиславе.

Памятник на Юденплатц — это одна из больших побед Визенталя. Он опубликовал книгу об истории создания, о многочисленных дебатах, о далеком и недавнем прошлом этого мемориала и сам написал к ней предисловие. Авторы этого сборника весьма известные люди, которым есть что рассказать. Оформление площади, музей, археологические раскопки и ансамбль памятников были удостоены архитектурной премии «Дедал и Минос» в городе Виченце в 2002 году. Особенностью этой награды является то, что ее вручают не только авторам проекта, но и заказчику, без которого разработки нельзя было бы воплотить в жизнь. Премия названа по имени создателя лабиринта на острове Крит — греческого архитектора Дедала. Ее получили бургомистр Вены и два архитектора, Кристиан Яборнегг и Андрас Пальффи, создавшие новый образ площади.

В ноябре 1993 года в маленьком дворце на улице рядом с Грабеном, точнее на Доротеергассе, состоялся особенный праздник, на котором присутствовал потомок рода Эскелей, бывших владельцев этого дома. Сюда также был приглашен и бывший мэр Иерусалима Тедди Коллек, родившийся в Венгрии и выросший в Вене. Торжество состоялось по случаю открытия в этом дворце Еврейского музея Вены. Создание Музея Холокоста было заветной мечтой Симона Визенталя, а открытие этого музея стало возможным благодаря усилиям тогдашнего венского бургомистра Гельмута Цилька. И хотя в Вене еще в 1859 году появился первый в мире Еврейский музей, но после его уничтожения в 1938 году долгое время не было ни достаточных сил, ни времени, ни желания его восстанавливать. Основой музея стала коллекция Макса Бергера, приобретенная в 1980-е годы, а с 1990-х годов ее можно было видеть в здании Израильского культурного общества.

Венская городская община и в первую очередь Гельмут Цильк еще перед открытием этого музея очень многое сделали для того, чтобы всем дать понять: Вена и еврейская культура неразрывно связаны друг с другом, и как для города, так и для страны изгнанные и убитые нацистами художники, ученые и другие выдающиеся личности — горькая и невосполнимая потеря. Все чаще эта долгое время табуированная тема звучала в публичных выступлениях, ей посвящались выставки и спектакли. Вена хотела знать как можно больше о художниках, в чьих биографиях стыдливо указывалось «умер в эмиграции», и их произведениях.

Венцы всегда гордились своей родиной — «столицей оперетты» — и восторгались композиторами, актерами и звездами венских кабаре, носивших зачастую по-венгерски звучащие имена, они пели их песни и куплеты, наизусть помня все слова. В 1980-е годы им довелось — не без помощи извне — узнать, что все это имело глубокие еврейские корни и что множество словечек, звучащих немного не по-немецки, но привычных с детства, заимствованы из идиша, и в частности такое любимое венцами выражение, как «Zores»[14].

В это время в Вену начали приезжать с визитами известные эмигранты, такие как Билли Уайлдер (Самуил Вильдер) и Леон Эскин. И каждый такой приезд давал возможность продолжить знакомство. Возвращение в Австрию наследия Шенберга перестало быть несбыточной мечтой, музыка из фильмов, написанная убитыми еврейскими композиторами, звучала во время многих фестивалей, авторов уже знали по именам, отношение к еврейским корням директора Оперы Густава Малера перестало быть запретной темой, так же как и причины, по которым Вену покинул Зигмунд Фрейд. А количество экспонатов в музее все прибавлялось, люди отдавали то, что относилось к иудаике, и памятные предметы, сохранившиеся со времен войны.