Вена: история города

В четырех отремонтированных и подходящих жилых домах городской общины находят кров и еду 1500 человек, еще 4000 мест предоставляют частные благотворительные организации. Для них это прежде всего организационная работа, поскольку 90 процентов расходов все равно покрывает городская община. Разные дома состоят из квартир определенного вида: для семей или же для одиноких женщин. Недавно был обустроен дом для престарелых бездомных на 60 человек, с квартирами-студиями для одиноких и чуть большими квартирами для супружеских пар.

Община также берет на себя обязанности по техническому содержанию этих зданий, решая, какие из них надо ремонтировать, а какие — снести и заменить новыми. Так, например, два года назад на Сименсштрассе построили совсем новое, современное, с комнатами на одного, общежитие для бездомных вместо обветшавшего дома на Мельдеманштрассе. Этот старый дом требует ремонта, а некогда его построили на деньги семьи Ротшильд, и он отвечал самым современным требованиям своей эпохи, с 1910 по 1913 год в нем жил Адольф Гитлер, а потом Маннергейм.

Помимо ночлежных домов, бывают еще и дневные. Важно, чтобы каждый нуждающийся получил не только горячее питание и спальное место, но и мог обратиться к социальному работнику. Неимущему нужно помочь принять чужую помощь так, чтобы он не был травмирован стыдом. Специальная служба помогает найти работу людям, которые оказались на обочине жизни по самым разным причинам: развод, утраты, безработица. Главной целью является реинтеграция в общество, десятки социальных работников специального отдела городского магистрата постоянно занимаются этой проблемой. Расходы покрываются из бюджетных средств и пожертвований. Жертвуют не только деньги или необходимые вещи, иногда благотворительные организации устраивают распродажу ненужных вещей в собственных магазинах, а вырученные деньги идут на социальные нужды.

Австрийцы чрезвычайно щедры по отношению к своим нуждающимся, но и любая акция, направленная на помощь людям за пределами их страны, проходит с неизменным успехом. Но следует принимать во внимание и тех, чье мнение порой слышишь в радиопрограммах, куда они звонят, чтобы высказаться во время прямого эфира. Какими эпитетами эти слушатели — как правило, с явно оттакрингским акцентом — награждают тех, кто заботится о крове для ждущих решения о предоставлении убежища, для иностранцев, которые не в состоянии найти работу! Все эти люди, оказавшиеся в трудном положении, как думает средний австриец, становятся средой для роста преступности, наркомании и наркоторговли, поскольку, согласно расхожему мнению, каждый, кто захочет, сможет найти работу. И, как это обычно бывает с такими людьми, позвонивший совершенно не в состоянии воспринимать какие-либо контраргументы.

Но, несмотря на все, изменения огромны. Возможно, это особенно порадовало бы тех, кто десятилетия назад уехал из Вены за границу, поскольку этот город был слишком замкнут, слишком закрыт по отношению к миру. Когда сегодня они снова приезжают «домой» из Германии, Англии, Америки, они поражаются: «Это больше не та старая Вена, она стала гораздо более открытой», и многие начинают в результате подумывать о том, чтобы вернуться.

Глава двадцать четвертая Наследие Томаса Бернхарда

А что сказал бы о сегодняшней Вене Томас Бернхард, который до самой смерти в 1989 году слова доброго об Австрии не вымолвил? Произвели бы на него впечатление эти изменения или он продолжал бы свои страстные и такие модернистски выразительные монологи об австрийских ксенофобии и провинциализме?

Но и абстрагируясь от того, что Австрия стала действительно более открытой, Бернхарду пришлось бы пережить еще одно потрясение (и возможно, оно заставило бы его приехать сюда еще раз) — то обстоятельство, что его пьесы не выходят из репертуаров почти всех театров, несмотря на его завещание. И мало того, публика сопереживает и ни в коем случае не позволяет себе отбросить все обвинения и издевки, сыплющиеся на нее со сцены. С бурным восторгом (и быть может, с растущим пониманием?) принимает она неприкрытую ненависть и презрение автора к своей родине и ее народу. Так было не всегда. «Весьма показательно!» — вероятно, подумал Бернхард по поводу последнего пережитого им большого театрального события, связанного с его именем. Тогда, в ноябре 1988 года, почтенная публика, присутствовавшая на премьере его «Площади Героев» в Бургтеатре, выражая свой протест против этой постановки, вышла на улицы, чуть не побила камнями режиссера, заклеймила автора пьесы как предателя отечества, а пресса и политики с редким единодушием требовали запрещения спектакля.