Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга

«Монголия» должна была пройти тысячу триста десять миль за сто тридцать восемь часов. Фогг четыре раза в день принимал пищу: в завтрак, ланч, обед и ужин. В течение плавания он не прогуливался по палубе, но и не оставался все время в своей каюте. Если у него и была какая-нибудь страсть, помимо его стремления к четкому распорядку, так это вист. В те времена вся Англия просто помешалась на этой игре, предшественнице бриджа. Фогг нашел себе в партнеры таких же азартных игроков и почти все время проводил за карточным столом. Там были: сборщик податей, плывший на Гоа, священник и бригадный генерал Ее Величества, служивший в Бенаресе. Все трое не только оказались великолепными игроками, но и не отличались разговорчивостью, что очень нравилось Фоггу. Возможно, он присоединился к их компании, чтобы выяснить, не собирался ли один из них передать ему послание от Стюарта. Но нет, судя по всему, они были теми, за кого себя выдавали, и единственное, что их интересовало – это игра в вист.

Паспарту рассказал Фоггу о том, что на борту присутствует Фикс. Тот утверждает, что является агентом пароходной компании и едет в Бомбей по делам. Это могло быть правдой. Но какие именно у него были дела? Убить этих двоих, организовать их похищение или что-то еще? Они пока не знали, что Фогг находился в розыске. Фогг все еще не мог понять, что означала газетная вырезка, которую передала ему нищенка. Он должен был разобраться в этом, но пока не представлял, как именно это сделать. Можно было отправить Стюарту послание из Суэца или Адена, где корабль делал остановки на пути в Бомбей. Однако в таком случае Фикс непременно выяснил бы, кому телеграфировал Фогг, а этого нельзя было допустить.

Фогг побеседовал со своим слугой с глазу на глаз. Он наизусть воспроизвел ему содержание статьи. Паспарту внезапно обратил внимание на сходство между Фоггом и предполагаемым грабителя. Как Фогг, считавший, что непредвиденного не существует, не догадался об этом раньше, не поддавалось объяснению. Единственный ответ заключался в том, что с его точки зрения, было немыслимым заподозрить его в таком бесчестном поступке. Ведь Фогг был не только эриданеанином, но еще и английским джентльменом. Однако именно он обратил внимание своих партнеров по игре в Реформ-клубе на то, что грабитель был не вором, а джентльменом.

– Какое совпадение! – сказал Паспарту. – Кто бы мог подумать, что такое случится? Тем более в такой момент?

Фогг внезапно прозрел. Теперь, когда его сознание не было затуманено эгоизмом, он все проанализировал и понял, что произошло. Но Паспарту по-прежнему считал, что им просто сильно не повезло.

– Нет, – сказал Фогг, – это совсем не так. Все было подстроено, и мы прекрасно знаем, кем. Одного из них загримировали под меня и отправили, чтобы украсть деньги. Если бы мы не уехали так спешно, то сейчас я находился бы уже в тюрьме. Стюарт узнал о случившемся, хотя я не понимаю, почему он не предупредил меня прежде.

– Возможно, это пришло ему в голову уже после того, как эта тема возникла в Реформ-клубе? – предположил Паспарту. – У него не было времени послать нам записку, пока мы находились в доме. Ведь это в любом случае возбудило бы любопытство у сами знаете кого. Поэтому он выбрал нищенку, которая, возможно, тоже одна из нас. Хотя, с другой стороны, почему он сам не передал эту вырезку, когда прощался с вами на станции?

– Потому что Флэнаган, Фаллентин и Ральф тоже там были. Кажется, они никак не связаны сами знаете с кем, но он все равно не хотел рисковать.

– Но что могло сказать вам содержание этой ничтожной газетной вырезки?

– Он знал, что в скором времени я установлю связь. Я сразу должен был обо всем догадаться. Но мне помешала гордость. И хотя в общих чертах я подпадаю под описание преступника, в сущности, они довольно приблизительные.

– Что будем делать?

– Следовать намеченному плану, – с невозмутимым видом ответил Фогг.

– Но если вас арестуют в Бомбее?

– Все уже улажено.

Паспарту не спросил Фогга, что тот собирался делать. Ведь в ответ он удостоился бы лишь холодного взгляда, что было бы вполне справедливо. Если он попадет в руки врага, то чем меньше ему будет известно, тем лучше. Однако Фогг посоветовал Паспарту почаще приглашать Фикса в бар. Паспарту, как истинный француз, мог выпить много крепкого алкоголя, не запьянев. Однако он должен был притворяться захмелевшим под действием светлого пива и виски, что регулярно подливал ему Фикс. Паспарту надлежало сообщать Фиксу только сведения, не противоречащие ролям обычного дворянина и его слуги, которые они с Фоггом исполняли.

Паспарту упомянул, что Фикс пытался развить тему, о которой сам Паспарту намекнул еще во время их первой, якобы случайной, встречи на «Монголии». О том, что путешествие Фогга было лишь прикрытием для выполнения какого-то секретного поручения, возможно, дипломатического. Фикс также настаивал, чтобы француз отрегулировал свои часы относительно солнца. Фогг велел Паспарту проследить за Фиксом и выяснить, не общался ли он еще с кем-нибудь.