Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга

Вскоре после этого появились господин и его слуга, и Фикс беспомощно наблюдал, как консул ставит штамп в паспорте. Он решил проследить за этими двумя. Фогг вернулся к себе в каюту и позавтракал там, но Паспарту бродил по набережной. Он охотно ответил на вопросы Фикса. Рассказал ему, что они уезжали в большой спешке, поэтому теперь необходимо было купить в Суэце носки и рубашки. Фикс предложил ему пойти на базар, и Паспарту с радостью согласился. По дороге француз взглянул на свои часы, проверяя, достаточно ли у него времени, чтобы успеть сделать покупки и вернуться на пароход.

– У вас еще много времени, – сказал Фикс. – Сейчас только двенадцать часов.

Паспарту был в недоумении. Его часы показывали всего без восьми минут десять.

– Ваши часы отстают, – заметил Фикс.

Паспарту принялся громко возмущаться. Он заявил, что его часы за весь год никогда не отставали даже на пять минут. И что это было фамильное наследство, принадлежавшее его прадеду. Он и в самом деле гордился тем, насколько точно работал этот часовой механизм. Но размахивая часами перед носом Фикса, он пытался понять его реакцию, не связанную с часами как таковыми. Ему нужно было узнать, не подозревает ли этот капеллеанин, если он в самом деле им был, что в часах спрятан исказитель. Однако Фикса, судя по всему, заинтересовало только то, что Паспарту совсем ничего не знал о часовых поясах. Он сообщил Паспарту, что его часы по-прежнему показывают лондонское время. А оно отставало на два часа от времени в Суэце. Ему нужно было перевести часы на местное время и поступать так всякий раз, когда он будет оказываться в другом часовом поясе.

Паспарту отреагировал так, словно это предложение граничило с кощунством.

– Чтобы я перевел часы? Да никогда!

– В таком случае они не будут соответствовать солнцу, – сказал Фикс снисходительно, но с легким раздражением в голосе.

Паспарту ответил в типично галльской манере:

– Тем хуже для солнца. Значит, оно ошибается.

Фикс не сразу нашелся, что ответить на такое вопиющее неуважение к законам природы. Наконец, он все же проговорил:

– Вы покинули Лондон в спешке?

– Еще бы! В прошлую среду в восемь вечера мистер Фогг вернулся домой из клуба. Три четверти часа спустя мы уже отправились в путь!

– Но куда направляется ваш господин?

– Всегда только вперед. Он едет вокруг света!

Этот ответ поразил Фикса. По крайней мере, он должен был удивиться этому известию. Возможно, начальство еще не сообщило ему о пари.

– Вокруг света?

После этого Паспарту рассказал Фиксу, что путешествие необходимо совершить не больше, чем за восемьдесят дней. Но сам он не верил, что они так неожиданно покинули «раковину улитки» только из-за этого. Наверняка существовала и другая причина для подобного безумия.

Вероятно, его слова должны были убедить Фикса, что француз всего-навсего ничего не подозревающий попутчик. И что он сможет выведать больше у этого славного малого, если проявит к нему дружелюбие.

Какую бы роль не играл на самом деле Паспарту, он говорил правду. Фогг действительно направлялся на восток.

– Далеко отсюда до Бомбея? – спросил Паспарту.

– Порядочно. Десять дней пути по морю.

– А в какой стране этот Бомбей?

– В Индии.

– В Азии?

Такое невежество было простительно для крестьянина или безграмотного фабричного рабочего. Но мог ли человек, чье прозвище означало «проберусь куда угодно» и который много где побывал, не обладать настолько элементарными познаниями в географии? Едва ли. Паспарту просто продолжал играть отведенную ему роль. Чтобы усилить произведенное впечатление, он рассказал Фиксу про газовый рожок, который забыл погасить. Хозяин собирался взыскать с него за это, а значит теперь он каждый день терял на шесть пенсов больше, чем зарабатывал.

Фикса не волновали проблемы этого человека. Попрощавшись со слугой, он отправил телеграмму и запросил ордер на арест. Затем он собрал вещи в маленький чемодан и поднялся на борт «Монголии» за несколько минут до отплытия. Мы также можем не сомневаться в том, что он послал зашифрованную телеграмму своему начальству в Лондон. Их ответ он должен был получить на телеграфной станции в Бомбее.

8