Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

Из какой-то ниши в стене Филос извлек плащ из материала, напоминающего толстую паутину. Протянув его Чарли, он сказал:

– Надень.

Достав второй, такой же, он завернулся в его складки.

Чарли безмолвно подчинился, а Филос продолжил рассказывать:

– Фраур провалился в туннель, я прыгнул, потерял сознание, и меня засыпало. Потом Фраур откопал меня, хотя у него были сломаны нога и четыре ребра. Как мы оказались здесь и что это? Геологи называют это трубой, карстовым провалом. Когда мы сюда провалились, здесь не было так чисто. Но тогда мы не смогли откопаться, поэтому отправились вглубь.

Филос проскользнул мимо Чарли и пригнулся в укрытом тенями углу пещеры. Через мгновение он исчез. Чарли последовал за ним и увидел, что темное пятно, где только что был Филос, представляет собой отверстие, вход в туннель. Филос взял его за руку. Чарли наступил на край плаща и тихо выругался.

– Слишком жарко, – сказал он.

– Не останавливайся, – приказал его спутник.

Филос шел вперед, таща за собой Чарли, который бочком, неуклюже шаркал позади, стараясь не отставать, и все это время Филос говорил – торопливо, отрывисто, словно ему больно было произносить эти слова.

– Первое, что я помню, – говорил он, – это была пещера. Фраур устроил кое-какое освещение, а я почувствовал, что меня выворачивает наизнанку. Тогда-то я и потерял своих детей. Все продолжалось около трех часов… Осторожно, здесь низкий потолок… Им было по шесть с половиной месяцев. Отлично сформированные младенцы.

Филос замолчал и после тягостной паузы произнес:

– Младенцы твоего вида. Homo sapiens.

– Что?

Филос остановился. Вновь послышался скребущий звук. Из груды щебня ледомец вытащил еще один кусок светящегося камня и положил его на выступ стены. Они находились в пещере с гладкими стенами, образовавшейся, вероятно, из пузыря, оставшегося в магме доисторического вулкана.

– Это было здесь, – сказал Филос. – Фраур спрятал их от меня. А мне не нравится, когда от меня что-то прячут…

Филос помолчал, предавшись на мгновение воспоминаниям, после чего продолжил:

– Мы исследовали, что здесь и как. Все склоны холма пронизаны этими трубами. Теперь их уже нет. Мы нашли выход назад – в ста футах от каменного завала. Но мы нашли и проход вперед – по ту сторону кромки «неба». Я был преисполнен одновременно горя и злости. Все мое тело болело, Фраур был не в лучшем состоянии – болели сломанная нога, сломанные ребра. Впрочем, мы, ледомцы, вполне терпимы к боли. Но у меня были внутренние повреждения, и с ними нужно было что-то делать. Поэтому мы решили – я вернусь, а Фраур на время исчезнет.

– Но зачем? – спросил Чарли.

– Мне нужно было понять, что к чему. Я потерял двоих детей, и они были вида homo sapience. Я хотел узнать – это произошло только со мной? Или есть еще случаи появления у ледомцев таких же детей? Я знал, как раздобыть нужную информацию. И, если бы я обнаружил то, что больше всего боялся обнаружить, мы с Фрауром бежали бы из Ледома. По крайней мере, чтобы все хорошенько обдумать… Поэтому я собрался вернуться, а Фраур должен был остаться. Я прошел бы курс лечения, а потом поспешил назад. Чтобы все это провернуть, я поднялся наверх по другой трубе и устроил еще один камнепад. Поисковики обнаружили меня, после чего принялись копать там, где я показал, чтобы вытащить Фраура. Но, естественно, они ничего не нашли. Беда в том, что второй, искусственный камнепад, который мы с Фрауром вызвали, оказался слишком обильным, и я опять пострадал, а потому лечиться пришлось гораздо дольше, чем я ожидал. Но, как только я встал на ноги, то бросился сюда. Все понимали, что я горюю, а потому не задавали лишних вопросов и вообще не тревожили. Я думал, что успею, но не успел – Фраур родил двоих младенцев, и один из них умер. Оба были homo sapiens.

– Филос!

– Да, именно! И тут мы все поняли. Чтобы стать ледомцем, со всеми его морфологическими характеристиками, младенец должен появиться в Первом медицинском центре. О каких мутациях тогда идет речь?

– Ни о каких!

– В том-то и дело. Нет никаких мутаций, Чарли! И, как считает Миелвис, именно это ты должен узнать. А я хочу, чтобы ты знал: Фраур жив, и с ним живет один из наших детей, Саутин, homo sapiens.

Слишком много информации! Чарли не смог ухватить ее всю, а потому осмысливал порциями.

– Миелвис не знает, что с тобой случилось? – спросил он.

– Нет.

– А твой… Фраур, ты говоришь, здесь, и он жив? (а Назив сказал, что камнепад случился страшно давно). Как давно это произошло?

– Много лет назад. Наш ребенок почти такой же большой, как ты.

– Но… зачем? Зачем Фраур отрезал себя от всего и всех?