Венера (СИ)

— Я тебе вот что скажу, — он вмиг оказывается возле меня и резко дергает дверь кабины обратно, — лично у меня нет ни единой проблемы, которую я не решил бы деньгами. Я могу купить, оплатить, заплатить, проплатить и так далее. Так что не нужно мне проповедовать это дерьмо про рай в шалаше.

— Ты, наверное, в чём-то все-таки прав, — от моего страха перед разгневанным Дамианом не осталось и следа. Теперь я совершенно голая стояла перед ним полностью одетым и пыталась высказать всё, что накипело, ему в лицо, — но знаешь, что ты никогда не сможешь купить? — я выдержала паузу в несколько секунд, которые были равны стуку моего сердца и продолжила, — меня! Ты никогда не сможешь купить меня. Я — это единственное, что у меня есть и тебе меня не купить! — я пытаюсь прокричать последние слова прямо в его спокойное и расслабленное лицо.

— Ошибаешься, — обманчиво мягким голосом произносит он, — я уже тебя купил!

Разочарование… Оно словно безмолвный убийца, скользящий своими высохшими руками вокруг твоего горла и выжимающий из тебя жизнь.

Из меня стремительно вырывается болезненный выдох. В грудь ударили его слова, отлетевшие рикошетом, и тело вздрагивает в попытке почувствовать спасительный глоток воздуха. Но его нет. Я застываю.

Я пытаюсь устоять на ногах, но даётся мне это с трудом. Без речей и молитв, словно грешницу распяли, и нет больше сил терпеть эту боль. Я чувствую себя изнасилованной, словно это сделали с моей душой.

— Ты чудовище, если действительно так думаешь, — мне необходимо собрать себя по кусочкам в считанные секунды. Я умею это делать, научилась. Моя единственная цель — не слететь с катушек.

— Чудовища страшные, — он схватил меня одной рукой за лицо и с силой сжал щеки, наклоняясь к моим губам так близко, что за вздох придётся побороться, — а страшилища чудовищные, и на самом деле их никто никогда не видел, правда, дорогая? — он проводит своим носом по щеке, глубоко вдыхая мой запах, — задай себе вопрос, почему мы так зависимы от наших отношений?

— Я знаю лишь одно. Что ты никогда меня не покупал! — я дергаю головой и вырываюсь из его хватки. Дамиан позволяет мне это сделать, но не отходит: так и стоит, склонившись надо мной.

— Конечно, не в прямом смысле — нет! — он саркастически ухмыляется, — я говорю о зависимости друг от друга.

Чувствую, как моё тело сотрясает дрожь, слава богу, это от холода. Я больше не могу думать ни о каком душе, поэтому выхожу из кабины и накидываю на себя халат.

— Задумайся, почему тебя так тянет ко мне? — я протиснулась мимо него и направилась обратно в спальню, чтобы найти свои вещи, — мне всё равно, что обо мне подумают другие. Мне не нужно чужое мнение, чтобы знать, кто я есть на самом деле, и ты чувствуешь это во мне, тебе нравится моя философия жизни, ты упиваешься ей и ловишь кайф, как наркоманка. Ты хочешь меня, потому что лишь со мной ты чувствуешь себя свободной, тебе не нужно надевать маску и раздавать фальшивые улыбки, и чем раньше ты поймешь это, тем быстрее мы договоримся, — он идёт за мной по пятам, я чувствую его прямо за своей спиной, — когда-нибудь ты поймешь, что тебе не обязательно жить так, как тебя учили. Хочешь творить — твори, хочешь вытворять — вперед. Мы сами создаем свои правила.

Я открыла рот, чтобы наорать на него, выдавить из себя крик отчаяния, сказать ему, что я не такая эгоистичная сука, какой он меня видит. Но как только я собралась это сделать, Дамиан резко дернулся ко мне, наклонился и прижал свои губы к моим.

Я замерла лишь на секунду, сбитая с толку его действиями, уперлась в грудь ладонями, но Дамиан был слишком сильным, чтобы с ним справиться. Он целовал меня еще несколько секунд, после чего отстранился, но меня из тисков не выпустил:

— Прежде чем читать мне свои проповеди, начни соблюдать свои же заповеди, — прошептал он с дикой злостью в глазах, — ты думаешь, я не знаю, кто такой Марк, и что он сделал?

Что? Откуда, черт побери, он знает про него? Видимо, шок, отразившийся в моих глазах, позволил Дамиану понять, о чём я подумала.

— Вижу, ты удивлена, — усмехнулся он, — не переживай, я никого не убивал ради этой информации. Ты отменно болтаешь во сне, Венера. Казалось бы, после таких секс-марафонов спи, как убитая, так нет же, тебя ночью прямо не заткнуть.

— Почему ты не рассказал об этом раньше? — я нахожусь в полном шоке от информации, и мне нужно время её переварить.

— Зачем? Мне интересно было послушать про этого идиота, — сквозь зубы рычит Дам.

— Так весь сыр-бор из-за него?

— Разве я похож на молодого, обиженного мальчишку? Я просто хочу, чтобы ты поняла одну вещь: те люди, которые однажды сделали говно в твоей жизни, имеют привычку рано или поздно возвращаться к твоему порогу, в надежде всё убрать и подмести, но запомни одно! Перестав с тобой общаться, они наказали не тебя, они наказали себя, и за это ты должна сказать им спасибо. Спасибо за то, что ты ничего им не должна.

Он снова наклоняется ко мне, но я уже готова к чему-то подобному, резко толкая его в грудь, я отстраняюсь, делая два шага назад.