Венера (СИ)

Резко закрыв рот, пытаясь игнорировать сковавший меня страх, я прошла мимо, выбирая место подальше от него.

Просидев весь брифинг, как на иголках, я одна из первых вскочила по его окончанию, чтобы пулей вылететь из зала и сделать вид, что Влад, который переведен в наш экипаж — это не самая шокирующая новость последних дней.

Жест доброй воли или правильней сказать отсутствие мозгов у вашей покорной слуги, которая не потрудилась написать заявление в полицию или хотя бы рассказать своему непосредственному начальнику о случившемся сыграло со мной злую шутку. И теперь мне придется проводить большую часть жизни с человеком, о котором я даже не хотела вспоминать, не то что видеть и работать с ним, словно мы одна семья.

Андрей с Нелли, кстати, были более умны в этом вопросе и еще тогда предложили мне его «сдать». Но то ли мне стало жаль дурного, в стельку пьяного, избитого парня, то ли я просто не захотела связывать себя с «грязной» историей, как бы её потом окрестили на работе, но я предпочла смолчать и забыть.

Теперь это моя карма и неприятная галочка в моей работе.

Получив последние инструкции от старшего бортпроводника, мы расходимся каждый в свою зону. С облегчением понимаю, что Влад находится в экономе, когда я оставлена в бизнесе, разливать дорогое шампанское по дороге в Париж.

Кстати, мне еще не приходилось бывать в городе всех влюбленных летом, всё осенью, да зимой, когда проще закутываться поплотнее в шарф, напоминающий плед, и перебегать от кафе к кафе в поисках тех знаменитых запеченных каштанов. Поэтому я оставляю неприятные мысли и думаю лишь о том, что в Париже у нас ночевка, и я совершенно точно не собираюсь тратить ее на сон.

Мой путь уже мысленно проложен к Эйфелю через Монмартр, и, если поздно вечером я смогу застать там что-то невероятно прекрасное, как повезло писателю и безнадежному романтику Гилу в том самом потрясающем фильме Вуди Аллена (прим. автора: фильм «Полночь в Париже» — обязателен к просмотру), я смогу с уверенностью сказать, что это было лучшее путешествие за всю мою жизнь. И не нужны пальмы с островами или горы со сноубордом, даже многочасовое возвышение на непокоренную вершину. Все это меркнет перед одной летней ночью в Париже. Ведь она будет окутана мыслями о том, что когда-то вот здесь, за углом, в уличном кафе собирались молодые и бедные, никому тогда неизвестные художники, а вот тут пил свой напиток Хемингуэй, затерявшийся в своих мыслях, и можно еще продолжать бесконечно, но мои мысли прерывает посторонний голос:

— Венера, — поднимая глаза с таблички с именем на моей груди, ко мне обратился невысокий седой мужчина, — как будет можно, принести два бокала вина, сухого, самого «старого», — усаживается он на свое место.

— Обязательно, господин Кансс, — ответила ему в тон, не повышая голоса. Мне нравится, что, не смотря на уровень класса, он не ведет себя как последний мудак, требуя нести выпивку сию секунду.

По взгляду вижу, что он удивлен тем, что я знаю его имя. Но в этом не никакого подтекста. Наш регламент таков, что пассажиров первого класса и бизнеса мы обязаны знать по номеру сидения и имени его занимающего.

— Знаете, почему два? — спрашивает у меня господин Кансс. Мне не интересно, но я обязана знать особенности каждого пассажира, если таковые имеются, особенно в бизнесе, — у моей жены сегодня день рождения, я лечу, чтобы её поздравить, и перед встречей с ней, одного бокала будет мало.

— О, передайте поздравления вашей жене, господин Кансс, — улыбнулась я.

— Обязательно, милая, — по-доброму улыбается мне в ответ мужчина. В его глазах я вижу всю теплоту, с которой он вспоминает о любимой женщине, и его колкие шутки в её адрес не насмешка, а лишь степень его привязанности.

— Место у окна свободно, вы можете пересесть и наслаждаться видом, господин Кансс.

— О, благодарю, но я предпочитаю оставаться здесь и не видеть, что происходит там внизу.

Мы тихонько смеемся, и я отхожу помочь остальным пассажирам занять свои места и разобраться с лишними вещами. Экипаж проводит инструкцию и готовится к рулению. Мгновение задержки. Опоздавших быть не должно, мы всех проверили. Значит, нам кого-то «подселили». По инструкции мы готовимся к рулению и задерживаться ради кого-то не можем, но, если это случилось, значит, ждем мы не простого гостя.

Через открытые шторки иллюминатора я вижу, как со стороны частного сектора подъезжает черная тонированная машина, выходят четыре человека: одна девушка, это я понимаю по ногам в колготках и трое мужчин, к сожалению, дальше разглядеть не получается. Судя по эффектному появлению, именно мы с Лерой, еще одной бортпроводницей и моей напарницей сегодня по бизнесу, ждём гостей в свой класс.

Она идет встречать, а я остаюсь на месте, мысленно рассчитывая, куда посадить четверых. Как раз два свободных места за моим болтливым господином Канссом, и еще два смежных на противоположной стороне в хозяйстве Леры.