Венера в мехах

Следующим номером было зрелище менее опасное, правда, но еще более волнующее: борьба, на которую атлетка вызывала посредством афиш и газетных объявлений желающих состязаться. Нашелся, однако, только один храбрец, решившийся на этот опыт; это был известный своей силой и ловкостью преподаватель гимнастики.

Словно легкая лихорадочная дрожь пронзила всех зрителей, когда на арене, где уже ждал противник, появилась прелестная женщина в трико и – вместо обычной короткой юбки, вышитой золотыми блестками, вокруг бедер на ней надета была шкура пантеры. Так представала, вероятно, Брунгильда, королева Исландии, перед своими подданными. Вопрос был только в том, был ли на этот раз ее противником Зигфрид или Гунтер.

Заиграла музыка, изветный спортсмен, исполняющий роль судьи, дал знак начинать – и борцы медленно начали сходиться.

Асма Рогганова, не сводившая со своего противника пристального взгляда, производила впечатление красивого хищного зверя, подкрадывающегося к своей жертве. Вот она охватила его – и, как всегда, исход борьбы решил первый наскок. Несколько секунд борьбы – и Гунтер падает, побежденный наголову Брунгильдой.

Та же картина повторяется в другой и третий раз – зрители неистовствуют от восторга.

Как не похожа была эта сильная, горячая, страстная Асма, какой она являлась перед публикой, на ту спокойную, холодную, безучастную женщину, какой она бывала всегда за нашим столом! Большой круг видных поклонников домогался ее благосклонности, но она неизменно держалась со всеми одинаково, гордо и недоступно.

В первый раз я увидел ее оживившейся, когда однажды вечером директор явился вместе с хорошенькой и пикантной опереточной певицей своего театра и муж атлетки принялся заметно ухаживать за миниатюрной кокеткой. Ни крупное и сильное тело Асмы, ни ее воинственная голова ничем не выдали ее волнения и на этот раз, но каждый раз, когда она устремляла свои серые глаза на мужа, по моему телу пробегала дрожь, словно в предчувствии чего-то рокового, зловещего.

Однажды вечером, когда не было спектакля и артисты не были заняты, я неожиданно встретил Асму Рогганову неподалеку от театра. В своем темном плаще, под густой вуалью, похожая на ангела мести, она прошла мимо меня, не заметив меня. Я невольно остановился и посмотрел ей вслед. Она зашла за дерево и что-то пристально искала глазами вдоль аллеи.

Продолжая медленным шагом свой путь, я встретил ее мужа с маленькой опереточной певицей; он вел ее под руку и шутливо болтал с ней. Эти также не заметили меня. Когда они прошли мимо меня, я обернулся еще раз и увидел, как парочка продолжала свой путь, ничего дурного не предчувствуя.

Тогда Асма Рогганова медленно вышла из своей засады и в некотором отдалении последовала за обоими. Меня снова пронзило то жуткое чувство, которое я испытывал в тот вечер каждый раз, когда атлетка останавливала спокойный взгляд своих серых глаз на своем ловком и беспечном муже.

На следующий вечер спектакль был дан с необычайно богатой и эффектной программой. Для первого отделения объявлена была борьба, для второго – гигантский прыжок. На этот раз Асме предстояла борьба с профессиональным атлетом, специально приехавшим из Триеста.

Спокойная, как всегда, с улыбкой на губах, вышла она на арену, но в ту минуту, когда она охватила своего противника, в серых глазах ее вспыхнул зловещий огонь, и каждый раз, когда она бросала наземь силача, она делала это с такой страшной яростью, с такой стихийной необузданностью, которые были в ней необычны и новы, и оттого она казалась еще привлекательнее.

В последний раз она даже уперлась презрительно ногой в грудь побежденного противника, рот исказился ядовитой насмешкой и обнажил блестящие ряды зубов.

Спокойная, как всегда, вышла она на арену и во втором отделении, как всегда, сбросила с плеч свой меховой плащ, который ее муж любезно подхватил, затем вскарабкалась на трапецию и, уже усевшись на ней, поклонилась публике со своей обычной очаровательной улыбкой.

Вот на трамплине, на противоположном конце зала, появился ее муж, заиграла музыка.

Асма снова улыбнулась, но на этот раз это была улыбка тигрицы.

Потом она кивнула мужу головой, и он прыгнул.

Гробовая тишина – ни звука… И вдруг крик ужаса из сотен уст…

Спокойно, не шевелясь, смотрела Асма Рогганова на тело своего мужа, лежавшее внизу… растерзанное, бездыханное… Медленно спустилась по проволоке вниз и невозмутимо, как всегда, набросила плащ, поданный ей по ее знаку театральным служащим.

В эту минуту директор подошел к ней, чтоб сообщить ей, что муж ее разбился насмерть…

Она пожала плечами и холодно сказала:

– Я знала, что это должно будет случиться, – он слишком много пил. Сегодня вечером он не владел собой, я ему это предсказывала.

Вторая молодость